Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I

За истекшую со дня представления царю записки неделю из Константинополя были получены, как объяснил членам совещания Сазонов, «противоречивые» известия: так, телеграммой от 29 декабря Гире сообщал, что Лиман покидает командование первым корпусом, оставаясь инструктором военных школ и начальником военной миссии, а телеграммой от 30 декабря — что отставление Лимана от командования первым корпусом еще не совершившийся факт. «Если бы сообщаемые в первой телеграмме известия соответствовали истинному положению вещей, то настоящее совещание могло бы быть признано менее срочным и обсуждение положения носило бы лишь академический характер».

Коковцов пояснил, что целью совещания является «определение положения, которое надлежало бы занять при всяком возможном обороте дела», что для русского правительства, по его мнению, является нравственным правом и обязанностью не отступать от точки зрения, установленной во время переговоров в Берлине в октябре 1913 г. Затем Сазонов поставил вопрос, «как надлежало бы отнестись к начальствованию одного из германских офицеров над дивизией, расположенной не в самом Константинополе, а в Скутари, ибо такая постановка вопроса уже ранее намечалась».

Такой оборот дела совещание признало также недопустимым, признавши допустимой «инспекцию» генерала Лимана не в большем объеме, чем общий надзор за армией (а не территориальное командование).

По мнению Сухомлинова, «замысел Германии, энергично принимающейся за реорганизацию турецкой армии, представляется ясным. Турецкие войска, развитие качеств которых поручено германской военной миссии, окажутся на нашей кавказской границе естественно направленными против России». Поэтому он «желал бы осведомиться относительно возможности оказать влияние на Турцию в целях удаления военной миссии». Сазонов сообщил о неудаче своего плана финансового бойкота Турции, объяснивши ее тем, что «французское правительство не всегда обладает возможностью воздействовать в надлежащем смысле на французские финансовые круги»… «В случае, если бы меры финансового характера не произвели на Турцию желаемого воздействия, надлежало бы выработать программу, предусматривающую способы оказания более непосредственного давления на Порту. Нам следует, со своей стороны, выяснить, какого рода меры могут быть предложены Россией…»

Коковцов, продолжавший стоять на точке зрения осторожности, попросил предварительно осветить положение с другой стороны: германское правительство ищет выхода из положения, но нуждается в соблюдении своего престижа внутри и вне Германии, поэтому ультимативные требования затрудняют для него компромиссный выход; следовало бы продолжать переговоры с Берлином до того момента, когда вполне выяснится невозможность добиться этим путем намеченной цели. К этому осторожному мнению Сазонов поспешил присоединиться, после чего началось обсуждение «мер воздействия» с установления Коковцовым того, что «предварительно принятия того или иного решения императорское правительство должно знать, в какой мере ему будет оказана поддержка Франциею и можно ли рассчитывать на активное участие в воздействии на Порту со стороны Англии».

«Министр иностранных дел, подтверждая, что меры давления им действительно предусматриваются в расчете на содействие всех держав Тройственного согласия, указывает на то, что является невыясненным, насколько энергично готова была бы действовать Англия. Что касается Франции, то русское правительство может рассчитывать на деятельную поддержку до крайних пределов. Министр получил от г. Делькассе уверение от имени французского министра иностранных дел, что Франция пойдет так далеко, как того пожелает Россия»[92]. По мнению Коковцова, «Англия, до сих пор не оказав никакого существенного содействия стараниям петербургского кабинета, скорее облегчала Германии, фактом присутствия в Константинополе адмирала Лимпуса, ее сопротивление настояниям России».

Далее Сазонов заявил, что, по его мнению, энергичное воздействие трех держав может и не повлечь за собой войны с Германией. «В действительности для Германии не представляется особенно опасным выступление России при поддержке одной лишь Франции… борьба же при участии Англии может явиться роковой для Германии, которая ясно сознает опасность быть доведенной при английском выступлении в шестинедельный срок[93] до полной социальной внутренней катастрофы».

Активное участие Англии является «необеспеченным», но несомненным представляется вмешательство ее, в случае неблагоприятного для России и Франции оборота военных действий. Необходимость для русского правительства действовать лишь по выяснении активного участия Англии «составляет слабую сторону положения России в настоящем случае». После чего обещание, как бы это ни показалось странным, принялось выбирать способы военных действий для Англии: только ли флотом или же и десантом?..