Константинопольская и Русская Церкви в период великих потрясений (1910-е – 1950-е гг.)

Хотя этот вопрос был решен быстро, другие проблемы надолго задержали иеромонаха в Константинополе. К украинскому кораблю, на котором прибыл из Одессы о. Питирим, пришли около тысячи российских военнопленных, стремившихся вернуться на родину, которым негде было ночевать и нечего есть. Благодаря активной деятельности иеромонаха, входившего в состав Украинской комиссии по делам военнопленных, все подворья решением правительства 16 ноября 1918 г. официально были возвращены русским монахам, при этом составлены акты, по которым турецкие власти обещали вернуть разграбленное имущество. Стараниями о. Питирима в подворских зданиях временно разместилась часть из оказавшихся в турецком плену нескольких тысяч российских военнопленных[570].

Проживавший в 1919 г. на одном из подворий митрополит Евлогий (Георгиевский) позднее вспоминал о плохом состоянии здания после его возвращения турецкими властями: «Мы остановились на Галате, на Подворье Афонского Андреевского монастыря. Заведовал им о. Софроний, чудный старец, который заботливо за нами ухаживал и старался залечить и наши духовные раны. Помещение Подворья во время войны отобрали под казармы турецких солдат, они привели его в крайне антисанитарное состояние: вонь, скользкие грязные стены, в щелях клопы, тучи москитов от сырости, которая развелась вследствие отсутствия за эти годы отопления»[571].

Когда пребывание российских солдат на подворьях стало затруднительным из-за отсутствия средств и полной недисциплинированности бывших военнопленных, о. Питирим (Ладыгин) попросил разрешения взять с Афона несколько монахов для опеки солдат и с этой целью выехал на Святую Гору. Он посетил Свято-Пантелеимоновский монастырь и свой Свято-Андреевский скит, где братия уговаривала его остаться и больше не возвращаться в Россию. Но, как позднее писал в своей автобиографии будущий схиепископ Петр (Ладыгин), «.на мне были ответственные дела – подворья в Константинополе и главное поручение от святейшего Патриарха». К началу 1920 г. все военнопленные выехали в Россию, в январе того же года уехал и о. Питирим. Это был последний раз, когда он побывал на Афоне: «7 января пароход подошел к Пантелеимоновскому монастырю. Я со слезами сел и пока он шел, в течение 2 часов не мог удержаться от слез»[572].

Дальнейшая судьба отца Питирима была очень сложной. Ответное послание Вселенского Патриарха он доставил лично Святейшему Патриарху Тихону. После закрытия летом 1923 г. возглавляемого им подворья архимандрит Питирим оказался выслан из Одессы, в 1925 г. он был тайно хиротонисан в Средней Азии во епископа Уфимского, в 1927 г. принял схиму с именем Петр и стал окормлять большое количество тайных общин. Владыка подвергался неоднократным арестам – в 1926, 1928, 1937, 1945, 1951 гг., нелегально жил в разных местах, в том числе на Тянь-Шане, и скончался 19 февраля 1957 г. в г. Глазове[573].

В декабре 1918 г. русский афонский Свято-Ильинский скит направил в Константинополь для налаживания работы подворья в качестве эконома иеромонаха Пахомия, для этого ему дали тысячу рублей и три тысячи драхм, а в помощь выделили монаха Рафаила. Через подворье осуществлялись закупки продовольствия в Египте, однако из-за нехватки средств восстановление церкви св. пророка Илии затянулось. Так, в книге записей вопросов и решений Духовного Собора старцев скита 6 июня 1919 г. отмечалось: «На письменную просьбу иеромон. Пахомия возобновить церковь на Константинопольском нашем подворье и написать для иконостаса икону св. Пророка Илии мы в письме нашем от 7-го сего июня решили отказать ему на обе эти просьбы, ввиду скудости средств наших в данное время. Если же найдется такой благодетель, который сам на свои средства все это сделает, то тогда произведите это дело; а если не окажется, то непременно надо потерпеть до времени, когда это возможно будет сделать. Все же остающиеся арендные деньги от его необходимых расходов за наем подворья написали ему, чтобы он таковые присылал бы нам, так как крайне нуждаемся в деньгах». Правда, через два месяца, в августе 1919 г. нашелся благотворитель – болгарин Серафим, который пожертвовал определенные средства, облачения и пять икон, в том числе образ св. пророка Илии[574].

Благодаря своему географическому положению Турция стала главной страной первоначального прибежища русских эмигрантов. В результате пяти массовых эвакуаций: из Одессы – в апреле 1919 г. и январе-феврале 1920 г., из Новороссийска – в марте 1920 г., с Крымского полуострова – в ноябре 1920 г. и из Батуми – весной 1921 г. (после падения меньшевистского режима в Грузии) в зоне черноморских проливов сложился крупнейший за рубежом район концентрации русских эмигрантов. В начале 1920-х гг. только в Константинополе и окрестностях было сосредоточено около 200 тыс. беженцев из России, а на всей оккупированной войсками Антанты турецкой территории, включая полуостров Галлиполи (Гелиболу), побережье и острова Мраморного моря, по подсчетам некоторых историков, до 250 тыс.[575]