Контакт на случай ЧП

– Ничего подобного, – возражаю я, хотя и знаю, что не в том положении, чтобы спорить. – Наш брак и то был крепче, чем этот брелок, а ты помнишь, чем он закончился. Тот огурчик будет понадежнее, чем этот брелок. Он ведь сломался еще до того, как мы выехали из отеля, и ты ныл, пока я его тебе не склеила.

– Какой отель? – спрашивает Дин.

Женщина у нас за спиной издает нетерпеливый звук.

– Никакой, – огрызается Том. – Думай лучше о своем оте-мотеле… Нет, даже не так. Об этой постройке.

– «Беллаждио», – отвечаю Дину. Тома мы оба игнорируем. – В Вегасе. Мы там поженились.

– Но теперь вы в разводе, – говорит Дин.

– Да, в разводе. Поэтому очень любопытно, что он все еще носит с собой этот брелок, – объясняю я, широко улыбаясь.

Том цепляет меня под руку и тащит к двери.

– Спасибо большое, Дин. Иметь с тобой дело – сущее удовольствие.

– Не благодарите! – абсолютно искренне говорит Дин, маша нам рукой.

– Признайся честно. Ты спишь с этим брелоком под подушкой? – радостно спрашиваю я.

– С каким брелоком? – Том запихивает брелок себе в карман. – Нет никакого брелока. Может, тебя лихорадит? Пойди-ка сделай снежного дьявола на улице, подостынь и не появляйся в номере, пока не будешь готова забыть про всю эту историю с брелоком.

Руки Тома снова заняты нашим багажом, поэтому я придерживаю дверь, пока он вытаскивает чемоданы обратно в метель.

Я уже собираюсь за ним последовать, когда слышу, как Дин радостно приветствует парочку, стоявшую за нами.

– Вы как раз вовремя, осталось всего несколько номеров!

Резко к нему поворачиваюсь.

– Несколько? Ты же говорил, что только один?

Он пожимает плечами и подмигивает мне.

– Ну что я могу сказать? Я немного романтик.

Том нетерпеливо заглядывает в дверь.

– Ты идешь или что?

Мне хочется ответить: «Или что».

Хочется сказать ему, что у Дина есть еще один номер. Что нам повезло, и если мы доплатим четырнадцать долларов за фетровый огурчик, то нам не придется спать в одной комнате.

Вместо этого я просто киваю.

– Да. Иду.

28. Том

23 декабря, 23:44

– Ой, ну тут прямо очень хорошо. – Голос Кэтрин насквозь пронизан сарказмом. Она медленно обходит наш номер. – Просторно. Современно. Совсем не холодно! И что же мне напоминает этот запах?.. Ах да. Автобус!

Меня хватает только на неразборчивое ворчание ей в ответ. Сваливаю наши вещи в кучу посреди комнаты.

– Как думаешь, как называется этот цвет? – спрашивает Кэтрин, тянется к стене рукой в перчатке, но потом передумывает. – «Грязный подгузник»?

– Точно что-то грязное, – отвечаю я, осторожно раздвигая страшненькие занавески в цветочек, пока не нахожу на окне древний термостат. Включаю обогреватель на максимум. Подношу к нему обледеневшие руки, надеясь на хотя бы толику тепла, но получаю только отдающий плесенью сквознячок.

– Знаешь, о чем я всегда задумываюсь в таких местечках? – Кажется, Кэтрин в замечательном расположении духа.

– А ты разве так часто бываешь в таких местечках, чтобы говорить «всегда»? – спрашиваю я, снимая мокрую куртку, потому что от нее только холоднее.

Она не обращает внимания на мой риторический вопрос.

– Я всегда задумываюсь: была ли краска такого отвратительного цвета, когда ее только нанесли на стены, или это стандарты в дизайне интерьера так изменились за последние сто лет? Возьмем, к примеру, этот ковер…

– Нет уж, – говорю я, целенаправленно не опуская взгляд. – Я предпочту о нем не думать.

Но Кэтрин не останавливается, как обычно, когда вдруг находит какую-нибудь тему интересной, и продолжает вещать:

– Как думаешь, они подумали: «Давайте-ка выберем самое отвратительное сочетание коричневого и зеленого, которое сможем найти», или коричневые с зеленым ковры тогда были на пике моды?

– Ладно, я присоединюсь. – Поворачиваюсь к ней, положив руки на бедра. – Третий вариант. Ковер изначально был просто коричневый, а зеленое на нем потом само выросло. Или наоборот. Сначала он был зеленым, а коричневые участки на самом деле…

– Хорошо, хорошо, поняла я! – Кэтрин машет руками, чтобы я остановился. – Лучше об этом не задумываться.

– Спасибо, – устало говорю я и падаю на край кровати. Одной из двух. Каким бы мерзким это место ни было, это очко в его пользу.

Теперь мне хотя бы не придется думать, как ввернуть в мой рассказ Лоло деталь об одной кровати. Лоло, конечно, мне доверяет и в целом человек рассудительный, но даже у нее есть предел.

Хотя я все равно не стал бы делить с Кэтрин постель. Из-за… множества причин. Я переночевал бы в сомнительном кресле в углу. Или на полу. Даже в сугробе, там все равно было бы теплее, чем с Кейтс.

Хмурюсь от этой мысли. Она кажется условным рефлексом, почти что оправданием. Если бы я подумал о Кэтрин еще вчера, то не раздумывая назвал бы ее холодной.

Но после нескольких часов, снова проведенных в ее хаотичной компании, я вынужден признать: Кэтрин можно называть по-разному, но никак не холодной. За ее маской скрывается смешная, верная и сложная женщина.