Контакт на Жатве

От головокружительного аромата идеально прожаренного мяса у джиралханаев заурчало в животе. Однако они оставались в прежних позах, пока слуги устанавливали блюдо на замасленные деревянные козлы на каменном полу в центре мозаичного рисунка. Унггои поклонились Маккавеусу и пятясь вышли, тихо, насколько позволяли плохо смазанные петли, закрыв двери.

– Так мы блюдем нашу веру! – Голос Маккавеуса рокотом отозвался в его груди. – Так мы чтим тех, кто прошел по пути.

На флоте, в котором доминировали сангхейли, редко можно было встретить корабль, принадлежащий джиралханаям. Уже только за это Маккавеус пользовался уважением своей стаи. Но вождя чтили и по другой причине: за несгибаемую веру в пророчество предтеч и великое странствие.

Наконец Маккавеус взмахнул руками, перенес вес на переднюю часть тела и медленно двинулся к мандале из семи разноцветных колец. В центре каждого кольца находился упрощенный глиф предтеч – один из основных узоров, которыми украшались и простейшие учебники, и мудреные религиозные трактаты.

Вождь шагнул в обсидиановое кольцо.

– Оставление! – прогремел он.

– Первый Век! – прокричал джиралханай, роняя слюну с зубов. – Невежество и страх!

Маккавеус переместился по часовой стрелке во второе, стальное кольцо.

– Конфликт! – строго проговорил он.

– Второй Век! Соперничество и кровопролитие!

Маккавеус сам подбирал стаю, следил за каждым кандидатом с младенчества до зрелости, основывая выбор на силе его убеждений. По мнению вождя, воином становятся не за счет силы, ловкости или коварства (хотя все члены стаи сполна обладали этими качествами), а благодаря вере. И в ситуациях, подобных теперешней, он был доволен своим выбором.

– Примирение, – прорычал Маккавеус, встав в кольцо из полированного нефрита.

– Третий! Смирение и братство!

Несмотря на растущий голод, стая и не думала прерывать вождя, который вершил ритуал Прогрессирования Веков, благословляя мясо и воздавая хвалу за благополучный выход из гиперпространства. Менее дисциплинированные джиралаханаи быстро потеряли бы терпение и вцепились в аппетитного зверя, не думая о последствиях.

– Открытие! – проревел вождь, становясь в жеодовое кольцо.

Распиленные пополам камни впились в подошвы, как крохотные разверстые рты.

– Четвертое! – отозвалась стая. – Удивление и понимание!

– Обращение!

– Пятое! Покорность и свобода!

– Сомнение!

– Шестое! Вера и терпение!

Наконец Маккавеус добрался до последнего кольца, для которого cан’шайуум щедро пожертвовали сверкающие пластины с неизвестного божественного сооружения. Не было для верующих на борту «Быстрого преобразования» ничего драгоценнее этих блесток из сплава предтеч. Маккавеус вошел в кольцо осторожно, чтобы не наступить на них.

– Восстановление! – завершил он благоговейно.

– Седьмое! Странствие и спасение! – вторила стая громче, чем прежде.

«Семь колец для семи веков, – подумал вождь, – чтобы мы помнили Ореолы и их божественный свет». Как и все верующие Ковенанта, Маккавеус считал, что однажды пророки найдут священные кольца и используют их для начала великого странствия – исхода из бренного бытия, как ранее это сделали предтечи.

Но сейчас его стая поест.

– Хвала святым пророкам! – пропел он. – Да сбережем мы их, пока они ищут путь!

Его стая опустила руки и откинулась назад. К этому времени их накидки напитались горько пахнущим по́том. Один джиралханай повел плечами, другой почесался, но все безропотно ждали, когда вождь возьмет свою порцию. Мясистые бедра, мощные ребра или даже хилые передние ноги были популярным первоочередным выбором. Но у Маккавеуса было необычное гастрономическое предпочтение: меньший из пяти шипов на изогнутой спине животного.

При правильном приготовлении (а в том, что повара не оплошали, вождь убедился, покрутив шип в суставе) этот отросток вырывался из основания шеи вместе с мышечной основой. Шар нежного мяса на хрустящем промасленном конусе – и закуска, и десерт. Но в тот момент, когда вождь жадно поднес лакомство ко рту, он ощутил дребезжание на поясе. Переложив шип в другую руку, Маккавеус включил устройство.

– Говори! – пролаял он, сдерживая гнев.

– Потерпевшие крушение уже на борту, – доложил офицер безопасности «Быстрого преобразования», второй по старшинству на корабле.

– У них есть реликты?

– Не могу сказать.

Маккавеус макнул шип в миску с соусом на краю блюда.

– Ты обыскал их?

– Они отказываются выйти из капсулы.

Маккавеус стоял так близко к блюду, что его ноздри полнились ароматом мяса. Аппетит был зверским, но вождь хотел насладиться первым куском, не отвлекаясь.

– Так вытащи их.

– Ситуация сложная. – Голос офицера звучал и взволнованно, и виновато. – Я думаю, вождь, тебе следует взглянуть на это самому.