Контакт на Жатве

Хурагоки неразборчивы в еде. Любое размягченное вещество пригодно для пищеварения. Их желудки пропускают то, что другие виды посчитали бы мусором, если не хуже, в анаэробные мешочки, свисающие с нижней части позвоночника. Мешочки содержат бактерии, которые превращают органику в энергию, образуя при этом метан и незначительное количество сероводорода.

Обычно хурагок прибегает к анаэробному пищеварению только в крайнем случае. Метан – тяжелый газ по сравнению с гелием, который наполняет немалое количество мешочков, и даже незначительные колебания веса могут вызвать опасные изменения плавучести. Кроме того, для хурагока некомфортно ощущение наполненных бактериями мешочков, болтающихся между щупальцами нижней пары. Это напрягает конечности и понижает их подвижность, усложняя общение.

К сожалению, количество потребляемого Дадабом метана намного превосходило то, что без риска для себя мог синтезировать хурагок. Легче Некоторых приходилось заглатывать огромные объемы пищи, чтобы поддерживать бактериальный процесс, и это значительно утяжеляло его.

Для создания достаточно крупных порций ему приходилось раздувать аэробные мешки, отчего их стенки истончались. Короче говоря, жизнеобеспечение Дадаба было изнурительным и болезненным процессом, абсолютно невозможным не при нулевой гравитации. Если бы в капсуле имелась сила притяжения, Легче Некоторых очень скоро рухнул бы на пол.

Дадаб испытывал огромное чувство вины, видя страдания спутника, наблюдая, как жидковатая масса перетекает из желудка в анаэробный мешок. Сморщенные мембраны начали медленно вздуваться, обретая болезненно-желтый цвет, по мере того как цветущие внутри бактерии вырабатывали очередную порцию.

Много позднее, по завершении цикла, мешок раздулся троекратно, сделавшись самой крупной выпуклостью хурагока. Легче Некоторых задрожал, и Дадаб схватил два его щупальца, уперевшись в изогнутую стену капсулы, в то время как анаэробный мешок сдувался через клапан. Хурагок затрясся, выпуская мерцающую струю метана. Когда все содержимое вышло наружу, он закрыл клапан с жалобным писком. Дадаб аккуратно подтолкнул друга к потолку (где дьякон едва ли мог его ударить) и отпустил дрожащие конечности.

Легче Некоторых уже сделал десятки таких выдохов, и каждый давался все труднее. У хурагока не осталось сил регулировать давление в других мешочках. Вскоре – при нулевой гравитации или нет – он лишится необходимого давления, рухнет и задохнется. После этого остаток жизни Дадаба будет исчисляться очень неглубокими редкими вдохами. Но куда больше его беспокоило то, что может случиться, если он выживет.

Дьякон уныло посмотрел на инопланетные коробки. Они плавали в темноте, и их переплетающиеся каналы поблескивали в тусклом свете хурагока.

Соединение интеллектуальных схем запрещалось и считалось одним из тягчайших грехов в Ковенанте. У дьякона было весьма смутное представление почему, но он знал, что это табу уходит корнями в долгую войну предтеч против чудовищного паразита, вошедшего в историю под названием Потоп. В той войне предтечи, чтобы сдержать и победить врага, использовали сложные распределенные интеллекты. Но по какой-то причине их стратегия провалилась. Потоп извратил некоторые из ИИ и обратил их против создателей.

Насколько Дадаб понимал соответствующие священные писания, Потоп потерпел крах в ходе последнего катастрофического события. Предтечи привели в действие абсолютное оружие: семь мифических колец, известных как Ореолы. Пророки учили, что Ореолы не только уничтожили Потоп, но и каким-то образом инициировали великое странствие предтеч.

Недавно Пророки начали преуменьшать миф, способствуя более умеренному подходу к предсказанию, то есть поощряя постепенный сбор небольших реликтов. Но нарушение запретов предтеч оставалось грехом, и серьезная проблема дьякона Дадаба состояла в ясном понимании того, что за каждое прегрешение последует наказание. За грех так называемой сборки интеллектов – смерть в этой жизни и проклятие в следующей. Но Дадаб сознавал и другое: если они хотят иметь хотя бы малейший шанс на спасение, то должны соединить инопланетные коробки.

В капсуле не было маячка дальнего действия, что не помешало бы им в пространстве Ковенанта, где постоянно проводилось сканирование космоса в целях обнаружения тех, кто потерпел крушение. Но здесь, в этой глуши, спасатель мог бы вести поиски только в двух местах: в координатах контакта «Мелкого греха» с первым инопланетным кораблем и в координатах, в которых Дадаб перезапустил люминарий. Последние места, откуда корабль киг-яров вел передачи.

Поскольку второе место вскоре будет наводнено кораблями агрессивных инопланетян, то наиболее разумный выбор – возвращение тем маршрутом, которым они пришли. Но на капсуле не было информации о пути «Мелкого греха»; требовалась информация из инопланетных коробок. Прежде чем передать эти сведения, хурагок хотел привести коробки «к согласию» относительно правильности координат. На капсуле оставалось топлива только на один прыжок, и даже Дадаб согласился, что необходимо сделать все верно.