Контакты с утопленником

— Понимайте их именно как противоречивые! Господин Ридли знает, что Валентин готов продать мне имение, и вот почему существует опасность, что он лишит его права распоряжаться им. Например, он может завещать ему дом при условии, что его должен унаследовать сын Валентина, если таковой у него будет. Увы, в свое время, когда он отказался заключить сделку, которую ему предлагал мой отец, Валентин имел неблагоразумие высказать свое мнение по этому вопросу. И даже вступил с ним в конфликт. Да и как не вступить? Старик отказался от суммы почти в миллион, представляете? Миллион… за это! — Алекс обвел все вокруг широким и вроде бы презрительным жестом, а потом прибавил чистосердечно: — И я дам столько, если не больше, если понадобится. Меня не интересуют ни деньги, ни глупая вражда между родами!

— А что вас интересует, Алекс? — спросила я тихо, с предчувствием, что он скажет сейчас нечто очень важное: — Что вы здесь ищете?

И в этот, может быть, судьбоносный момент — точно так, как бывает в остросюжетных романах — из Среднего дома… Самого старого, Первого, Основного, Настоящего, Крылатого… Бог знает, как надо его еще назвать, в общем, из него «донесся зловещий крик, который пронзил беззащитную тишину, как острие отлично наточенного кинжала».

— Ты идешь? Эмилия! Ты уже идешь?

Госпожа Ридли. Высунулась из окна второго этажа, махала костлявой рукой, словно я находилась в километре от нее, качала головой то ли укоризненно, то ли угрожающе… Во всяком случае не приветственно.

Я резко обернулась к Алексу.

— Вот, слышите ее! — воскликнула я с победоносным отчаянием, если можно испытывать подобные эмоции. — Мы не виделись с ней семнадцать лет… а послушайте, посмотрите, как она себя ведет! И это, по-вашему, просто достаточная ненормальность?.. Иду! — крикнула я в ответ, и она тут же отступила назад, спряталась, как кукушка в часах, а окно словно само захлопнулось за ней.

— Между прочим, Эмилия, — задумчиво произнес Алекс, — как вы спали этой ночью?

— Что? Вы-то почему меня об этом спрашиваете?

— Извините, но ведь вы сказали, что за исключением меня, за что я вас благодарю, по-вашему, тут все сумасшедшие.

— Ну и что из этого?

— А госпожа Ридли была сумасшедшей семнадцать лет тому назад?

— Нет, — ответила я грубо. — Тогда нет, а тот факт, что обстановка здесь была такой же, жалкой и аномальной, полностью опровергает вашу теорию!

— Может, и опровергает, — послушно согласился Алекс, — но вы со своей стороны ее доказываете.

— Я?!

— Не сердитесь, Эмилия, но… как вам сказать? Не совсем нормально объявить женщину сумасшедшей, даже не повидавшись с ней.

— Но я уже ее видела. Видела ее ночью!

— Ну тогда другое дело. Именно поэтому я спросил вас, как вы спали. И что она делала?

— Спала. Я не могла спать, а она спала.

— И спящая, она показалась вам сумасшедшей?

— Да, да! — Я чуть не заплакала от бессилия.

— Эмилия! — снова заорала эта ведьма там наверху, после чего окно снова с треском захлопнулось.

Я встала со скамейки, вытирая пальцами слезы.

— Но, Эми, Эми, — смущенно засуетился вокруг меня Алекс. — Отчего вы так расстроились? Я только хотел вас успокоить, что моя теория верна и что у вас тоже есть свои отклонения… Ох, как глупо получилось!

Он быстро сунул руку в карман брюк и достал оттуда… другой платок, чистый, белый, батистовый, тонкий и так далее. Протянул мне его, я вытерла глаза, потом вернула ему и опять поздно спохватилась, что, может, надо было сначала его выстирать, выгла… Я громко и даже истерически засмеялась.

— Вот так-то, — кивнул он с удовлетворением, относившимся, похоже, к моему смеху. — Поймешь себя, поймешь и других.

Мы медленно направились к Дому и, пока мы дошли до входной двери, я почти пришла в себя. Алекс протянул мне руку, прощаясь. Рукопожатие его было теплым, деликатным и дружеским.

— Приятно провести день, Эми. Вечером увидимся.

— Хорошо, — сказала я, — но скажите мне сейчас, что вы здесь ищете?

— Утопленника, — сказал он. — Йоно. Я ищу его и, к счастью, все чаще нахожу.

Я замерла, стоя на площадке, наверное, побледнела как полотно… «Да он из всех самый безумный!» — поняла я.

— Эмилия!

— Боже мой!

— Слушайте, Эмилия, я знал, что вы сразу не поверите, но когда я вам объясню и когда вы сами его увидите…

Нервы мои не выдержали. Я толкнула дверь и побежала через вестибюль, а потом вверх по лестнице.

— Было время твоя мать так звала тебя по сто раз на день. «У этого ребенка со слухом все в порядке, у него сознание глухое», говорила она.