«В марте месяце, то есть перед началом сева, луо покидают свои хижины и отправляются кто на берег реки, чтобы заняться рыбной ловлей, кто в лес, чтобы плавить металл. В том месте, где много дров, они делают плавильные печи из чистой глины по числу занятых на плавке людей и группируют их до дюжины плотно друг к другу в тенистых местах, огороженных колючим кустарником. Женщины и дети следуют за ними, взяв с собой все имущество, какое можно нести. Посреди дремучего леса это выглядит странно, пестро и хаотично.
Узкие плавильные печи конической формы заканчиваются расширением наподобие ковша. Сделанные полностью из глины, они достигают всего 1,2 метра в высоту. «Ковши» наполняют рудой и углем: поддувала, имеющиеся в нижней части печей, обеспечивают подожженную смесь необходимым воздухом Получается железо, сильно смешанное со шлаком, поэтому его надо еще неоднократно нагревать и обрабатывать, пока не получится достаточно чистый продукт в виде пластин и болванок. Изготовленные из них заступы, крючья, наконечники для копий и другие предметы служат не только в обиходе, но и как средства платежа».
У бонго ученый нашел самобытные проявления искусства: вырезанные из дерева фигуры в натуральную величину выходят, словно процессия, из могилы вождя. Они изображают вождя и членов его семьи, в наивной манере подчеркивая их индивидуальные черты и половые признаки. Кроме того, вырезанные изображения украшены жемчужными ожерельями и оклеены волосами, чтобы своим обликом больше походить на умерших. Швейнфурту понравились пение бонго и их явно выраженная музыкальность, хотя его чуткий слух привык к более нежным звукам.
«Могучие удары булав по натянутой коже гигантского барабана производят звуки, изображающие удар грома, от которого трескается дуб. Резкое завывание бури, шум и свист дождя под порывами ветра — все это способен передать только стоголосый хор с сильными глотками. Вой напуганного дикого зверя передается звучанием трубы, щебечущие голоса птиц — свистом и звуками флейт…»
В январе 1870 года экспедиция достигла района расселения народа азанде (ньям-ньям)220
. Люди, вышедшие навстречу путешественнику, производили очень странное, даже дикое впечатление: воины в угрожающей позе, в одной руке копье, в другой щит и сабля причудливой формы, бедра обмотаны шкурами длинношерстных обезьян; волосы заплетены в длинные косы, лоб и грудь украшены нанизанными на шнурки зубами убитых врагов, что подтверждало дурную репутацию представителей этого народа. Кроме того, Швейнфурт заметил несомненные признаки каннибализма и подробно описал все, что ему об этом стало известно. Он назвал каннибализм отвратительным явлением, но воздержался от неуместных оценок. Тем не менее он охарактеризовал азанде как необыкновенно отважных охотников, искусных кузнецов, гончаров и резчиков по дереву, а также как страстных певцов и любителей развлечений. Только позже,«в один из немногих несчастных дней»
путешествия, он увидел на своем пути початки кукурузы, куриные перья и стрелу — грозное объявление войны. Если кто-нибудь осмелится разломить хотя бы один початок или украсть курицу, будет немедленно убит стрелой. Исследователь и его спутники выполнили требование, но на них все равно напали, и они вынуждены были применить оружие.