Континент коротких теней

Большой сигнальный барабан (Камерун)

Примерно в то самое время, когда Ганнон плыл к «Колеснице богов», а преемник Камбиса Дарий I велел завершить строительство канала между Нилом и Красным морем, начатое когда-то Нехо II, персы, до тех пор непобедимые, столкнулись с превосходящей военной силой — греками. Примерно с 1000 года до нашей эры, когда все греческие племена обрели постоянную родину, началось формирование вследствие быстрого хозяйственного развития греческих городов-полисов. Их экономическое и политическое могущество основывалось на труде «говорящих инструментов» (так позже стали презрительно называть рабов), высоком мастерстве ремесленников, в частности искусных мастеров по обработке железа, продуктивном земледелии, развивавшемся по восточным образцам, и постоянно расширявшейся торговле. В каждом отдельном случае возвышение города-государства происходило по-разному, но в большинстве своем расцвет греческих полисов — это утренняя заря демократии, лучи которой пробились благодаря возникновению новых экономических условий.

Знать, владевшая землей, прежде всего сумела захватить крестьян, которые оказались ее должниками или батраками, а также окружила себя большим количеством рабов, которых становилось все больше за счет пленения людей. Тем самым знать множила число своих исторических противников. Другие импульсы исходили из окраинных земледельческих районов полисов, которые были уже не в состоянии снабжать продуктами питания быстро растущее население городов и где уже не хватало материалов и сырья для удовлетворения все возраставших потребностей ремесленников. Подобная социальная напряженность заставляла обедневших людей, чьи права были ущемлены, в том числе и представителей знати, утративших богатство из-за наследственного раздела имущества, а также предприимчивых купцов выходить в широкий мир. Они стали «сеятелями городов», то есть теми, кто основывал колониальные полисы на островах и берегах Средиземного и Черного морей. Приток товаров из колоний, увеличившееся вследствие расширения торговли производство денег, а также ряд других причин вновь привели к усугублению социальных противоречий, которые можно было разрешить только уступками или реформами. Происходило это далеко не мирно. Геродот рассказывает, как в одном из полисов были зарублены сотни возмущенных протестующих людей. Отрубали руки даже тем, кто в поисках спасения стучался в ворота храма. Так в борьбе того времени рождалась в полисах (за исключением особой ситуации в Спарте) демократия, при которой имущественное благополучие стоило больше знатного происхождения. Воистину рай для состоятельных горожан, владельцев виноградников, рудников и оливковых рощ, для купцов, судовладельцев и ростовщиков! А у райских врат, как это часто случалось и позже, томились обманутые и обделенные мелкие ремесленники, крестьяне, рабы.

«На каждого, кто прохлаждается в тени, найдется кто-нибудь на солнцепеке, кто мучается вместо него» (Борну).

Процветавшие греческие полисы очень скоро возбудили зависть Персии, которая вознамерилась распространить свои владения, и без того простиравшиеся до Инда, Нила и Босфора, еще и на Европу. Персы одержали ряд побед над некоторыми разрозненными городами-государствами; изгнанные тираны и отщепенцы из числа знати нашли пристанище при персидском военном штабе. Но потом моральное превосходство греков, борющихся за свою родину, имущество и гражданские свободы, обратилось в сокрушительную силу. Несмотря на значительно превосходящие силы персов, они одержали победы при Марафоне, Саламине и Платеях. В 449 году до нашей эры, после очередной победы, греки добились мира как для самой Греции, так и для греческих городов-государств. В Малой Азии триумф был полным, но для обеспечения спокойствия внутри страны победа мало что дала. Противоречия между мелкими производителями товаров и рабовладельцами, имевшими в своем распоряжении тысячи «говорящих инструментов», все углублялись. Поначалу отдельные полисы пытались сгладить эти противоречия путем расширения жизненного пространства за счет других городов-государств. Но в 338 году до нашей эры Филипп II из «варварской» Македонии силой объединил их под своей властью. Теперь стало возможным противостоять постоянной опасности, исходившей из персидского царства: в любой момент быть отрезанными от источников сырья и рынков сбыта.