Контора идёт по следу

Казалось, он готов был собственной грудью заслонить от непосвященных цель своего приезда в дом дипломатического корпуса, а заодно и показать, что лифт — не лучшее место для нарушения им клятвы Гиппократа.

В ответ Майкл резким движением выбросил вперед свой ведомственный жетон.

— А-а! — радостно воскликнул переводчик. — Так вы, значит, джи-мен из ФБР! Что ж, мы подготовим для вас письменное заключение… То есть еще одну копию…

— То-то же! — удовлетворенно крякнул Майкл и похлопал Виталия по плечу. — Всё будет в порядке, старина! Этим чертям я почему-то верю… Они очень постараются!

Лифт, достигнув 16-го этажа, остановился. Стоявшие у дверей Виталий и Майкл посторонились, пропуская врачей.

Подчиняясь какому-то неосознанному порыву, Юрченко двинулся было вслед за врачами, как тут же в дверях был остановлен рослым блондином в спортивном костюме. И хотя Виталий никогда не видел мужа своей подружки даже на фотографиях, он сразу понял, что перед ним именно он, трижды обманутый им Гоша.

— Думаю, что сегодня не время и не место навещать мою жену, Виталий!

— Как? Откуда вы меня знаете?! — Юрченко, будто ожидая удара, резко выбросил правую руку до уровня головы. Удара не последовало.

— Кто ж тебя, засранца, сегодня в этом мире не знает? Уж лучше бы не знали! Н-да… Ты же тот самый разведчик Юрченко, что добровольно в Париже предложил свои услуги ЦРУ, не так ли? Твоими фотографиями заполнены первые полосы всех западных газет… И который день кряду… Вот только наша пресса, как всегда, медлит… А между тем из-за таких вот уродов, как ты, люди на себя руки накладывают! Ты — зверь! Ты, вообще, зачем сюда прибыл, а?!

Майкл, услышав враждебную тональность в монологе блондина, поспешил оказаться между двумя молодыми людьми. На правах начальника личной охраны Юрченко он громко объявил последнему:

— Ни слова больше по-русски, только по-английски… Считай, Виталий, что это приказ!

Перед тем как войти в квартиру, Гоша пропустил сначала врачей, затем, обращаясь к Юрченко, злобно процедил сквозь зубы:

— Глаза б мои тебя не видели, но я слишком люблю свою жену… Она просила тебе кое-что передать, думая, что уходит навсегда… Ничего! Я всё сделаю, чтобы поставить ее на ноги и чтобы в будущем она более никогда не вспомнила о тебе, так и знай!.. Но это к делу не относится. Для меня ее желания святы, так что жди!

И Гоша с силой захлопнул за собой дверь.

* * *

— Он твой соперник, не так ли? Что он несет, чего добивается? — невозмутимо поинтересовался Майкл.

— Да, Майкл… Он — ее муж, а я… В общем, мы никак не можем решить, кто из нас двоих имеет больше прав на одну и ту же женщину, на Валентину… Сейчас он пообещал вынести что-то…

— Черт возьми! — гаркнул Майкл. — Вы, русские, готовы всё превратить в драму, в трагедию… Вы забываете, что мир постарел уже на двадцать веков только новой эры, время слез прошло, хватит! Пришло время зарабатывать деньги и тратить их на удовольствия… Надо жить вопреки всему и вся, а вы? Уже более семидесяти лет вы гоняетесь за каким-то призраком, который якобы когда-то бродил по дорогам Европы… Это ли не абсурд?! Несколько сот миллионов твоих сограждан уверовали в правоту ваших вождей и не покладая рук которое десятилетие кряду продолжают строить светлое будущее всего человечества… Причем это светлое будущее — настолько тонкая материя, что его, как выяснилось, не видно даже при ярком солнечном свете… У тебя, Виталий, разве это не вызывает каких-нибудь ассоциаций?

— Нет, как будто бы… А какие, по-твоему, ассоциации должны у меня появиться?

— Сказку Ганса Христиана Андерсена «Голый король» помнишь? В те времена, видишь ли, тоже нашлись прохиндеи, которые за приличные деньги вызвались создать королю нечто сказочное… Правда, в отличие от ваших идеологов, они не требовали семидесяти лет, но мошеннической сути их проделки это не меняет… Мошенничество и в том, и в другом случае налицо!

Ты сомневаешься, Виталий? Я готов доказать тебе, что это не сложнее, чем операция два плюс два — четыре! Ведь что мы наблюдаем в качестве итогов и первого, андерсеновского, эксперимента, и второго, русского? В итоге мы наблюдаем сплошную голь! С одной только, но весьма существенной разницей! Если у сказочника Андерсена весь народ был одет и лишь король ходил без порток, то у вас в России — наоборот. Ваши вожди сумели так заморочить вам головы, что вы, богатейшая страна мира, ходите нагишом! Это ли не парадокс? Если я не прав, Виталий, поправь меня…

— Ну почему же, Майкл? Твою правоту я разделяю полностью, потому-то я и решил уйти к вам…

* * *

Дверь распахнулась и в проеме показалась рука Гоши, протягивающая стопку газет.

Газеты были брошены под ноги Юрченко, но разлетелись во все стороны.

Виталий, предполагая, что в газетах может находиться личное послание Валентины, не поленился нагнуться и, ползая на корточках, собрал газеты.

И послание нашел-таки! Обыкновенный листок из ученической тетради, на котором Валентина почти печатными буквами вывела: