Контрабандист

– Да ничего, – поняв, что вина ему не обломится вздыхает он: – Не жабам же оставлять?! Вот мы и того. Ну, часть – вылили, а что осталось – употребили.

– Может наоборот? Что в вас уже не лезло – вылили?

– Может и так, не помню я уже. Ладно. Сейчас кофейку примем и пойдём резонаторы твои ставить. Посмотрим, что за секреты жабы на той флешке хранили.

То ли кофе был у него какой-то особенный, то ли и вправду ветераны были привычны к подобным возлияниям, но спустя час они оба пребывали во вполне приличном состоянии, полностью готовые к работе.

В отличии от меня.

Я и не скрывал, что работать вместе с ними не буду. Прихватив с собой шезлонг – его я приметил на веранде дома, я вполне комфортно устроился неподалёку от генератора. А что такого? Моя часть работы была выполнена и теперь уже я имел полное право бездельничать и наблюдать за их суетой, неспешно попивая кофе из большой кружки. Вино брать не стал – зачем туманить голову, когда вот-вот откроется содержимое артефакта?

Вот после – да. Можно будет и отметить. Со все положенным – чем я хуже их?

Вставить резонаторы оказалось куда как проще чем снять – я не успел сделать и пары глотков, как Свенн, отойдя от генератора, довольно прищёлкнул пальцами:

– Готово! Сэм?

– Чё? – Поёрзав в шезлонге устраиваюсь поудобнее.

– Да, в принципе, ничего, но я лично буду запускать его оттуда, – тычет он пальцем за вал: – Рвануть не должно, волновик и резонаторы с одного генератора, но мало ли что. Чужая же техника. Да и выходы, те, что для считывателя, там. Пошли.

– Как скажешь, – поставив кружку на землю, с сожалением выбираюсь из кресла. Вся эта затея нравится мне всё меньше и меньше. Ну что может оказаться на этой флешке? Что вообще могут хранить на ней? Отчёты? Запросы на ремонт? Личные фото? Вот уж чего-чего, а любоваться эротическими жабьими фотосессиями у меня желания нет. Военные планы и секретные приказы? Ага. Сейчас это очень актуально. Ещё там могут быть рецепты их кухни, сохранённые книги и фильмы – надо же было ему, сгинувшему владельцу, чем-то развлекать себя?

– Чего задумался? – В отличии от меня Свенн был полон энтузиазма и нетерпения: – Сейчас, минута и расколем мы этот орешек. Меня аж прямо мурашки пробивают – как подумаю, что там может быть!

– Да нет там ничего, – качаю головой и пересказываю и ему, и Полу свои измышления: – Только время зря потеряли.

– Это ещё как сказать – зря, – отмахивается Свенн от моих слов, щёлкая тумблерами на пульте: – Ты, в принципе, рассуждаешь верно, но! – Оторвавшись от панели он весело мне подмигивает: – Но ты рассуждаешь как человек. А они, – следует кивок на зажатую в зажимах флешку: – Не мы. Вот, к примеру, секс. Если у нас он один из движущих и мотивирующих факторов, то у жаб нет. Раз в год, если ты окажешься в нужном месте, тогда да – они там все с ума сходят. Но – только определённый срок и в определённом месте. И оказаться там наш склизкий друг может только при немалой удаче. Сам же знаешь – удача для них – это всё. В остальное время – нет его. Секса, то есть. По личным фото – тоже самое. Не принято. Как и книги с фильмами.

– Ну а ты сам? – Перебив его показываю на флешку: – По-твоему, что там?

– А я гадать не люблю, – Рука Свенна перекидывает массивный рычаг и, из-за вала раздаётся негромкое уханье: – Предпочитаю догадкам точный результат. И, кстати, если интересно, можешь на вал залезть – посмотришь, как их технологии работают.

Надо признать правоту его слов – с верхушки земляного гребня отлично просматривался оживший генератор, и снова да – посмотреть здесь было на что.

Покрышка, разбрасывая яркие блики, металась вверх-вниз по шесту, каждый раз поднимаясь и опускаясь то ниже, то выше. Стоило только ей дойти до нового нижнего положения, то с одного из резонаторов срывалась короткая, но очень толстая молния-разряд и покрышка, словно получив добрый пинок, взмывала вверх. Там, в своём верхнем положении, она застывала на миг, словно не решаясь спуститься – можно было подумать, что она боится очередного пинка, но после падала вниз и так снова, и снова. Было в этом зрелище что-то завораживающее, гипнотизирующее – незаметно для себя я принялся постукивать пальцами по земле – делая удар каждый раз, когда кольцо достигало крайних точек. Указательным – удар, короткая дробь средним и безымянным, и щелчок мизинцем. Удар – дробь-дробь – щелчок. Удар – короткая дробь – покрышка взлетела едва-едва и щелчок. Рисунок выбиваемой мелодии, если так можно было назвать происходящее, постоянно менялся – в тот момент, когда мне уже казалось, что я уловил ритм, всё резко менялось, отчего мне, подсознательно желавшему поймать выводимую снующим кольцом мелодию приходилось начинать всё с начала.