Контрабандист

– Ха! Значит, как с Богом вашим воевать – так ок, – достав термос, смачиваю пару глотков кофе: – А как поделиться бухлом, так в пролёте?! Кстати, – убрав термос, чуть поворачиваю пилотское кресло к нему, выворачивать шею надоело: – А ты не боишься? Я про то, что быть рядом со мной скоро опасно будет. Может ну его нафиг? Вернёшься на свой остров, заведёшь жену, детишек. Станешь уважаемым человеком. Чего тебе своей шеей рисковать?

– Знаешь я…, – оборвав себя на середине фразы он покосился было на флягу, но решительно тряхнув головой, оставил её в покое. Встав, Свенн чуть пригнувшись, прошёлся по крохотной рубке Авроры – два шажка вперёд, разворот и назад. Только вернувшись на своё место, он продолжил начатую было фразу:

– Знаешь, это всё – семья, дом, дети, это всё отлично. Но вот скажи, чего хочет человек?

– Покоя, – отвечаю, не задумываясь: – Я вот покоя хочу. Надоела эта гонка. Хочется именно того, от чего ты бежишь – дома. Сидеть на крылечке и, любуясь закатом, пиво пить. И чтобы любимая женщина рядом.

– Надоест, – покачал он головой, не соглашаясь со мной: – Сам подумай – неделю, месяц, год, годы. Тем, кто этой отравы отведал такая жизнь не подойдёт. По себе знаю.

– Ну так по себе других и не суди, – бурчу в ответ, обидевшись на его слова: – Я, может, накушался эти приключений по горло, – подтверждая свои слова, провожу ребром ладони по вороту скафандра: – Вот они где у меня – и реальности эти, и Древний, чтоб ему!

– Это ты сейчас так говоришь. А как попробуешь, – не договорив, Свен отмахивается: – Ладно. Допустим. И да, не буду за тебя говорить. За себя скажу. Честно. Я известности хочу.

– Чего? – Аврора подходит к очередным Вратам и я, выставив ручку тяги на «малый», разворачиваюсь к нему: – Свенн? Ты известности хочешь?

– Ага, – он слегка краснеет: – Но вот не такой как у этих придурков, что, то водой обливаются, то жрут что ни попадя. Я настоящей хочу. Чтобы про меня в книгах и учебниках, ну, или в энциклопедиях, написали. Я, поэтому и хотел Дождь привести – понятное дело, что на поверхности жить удобнее. А вот жил бы я в нём – точно заметили бы. Экскурсии водили – это ж какой раритет! Цельный крейсер прославленного Проекта! Да их больше в галактике не осталось! Последний же.

– Хм, – не зная, что и сказать, делаю глоток кофе: – Хм… я…

– И не хмыкай. У всех мечта есть. Вот кто я? Простой механик, ничем не знаменитый, а так, с кораблём, я фигурой стану!

– Ты это, ну, извини, что ли, – сунув флягу в держатель, развожу руками: – Ну что я мечту твою того. Осуществиться ей не дам.

– Ошибаешься, – он шутливо грозит мне пальцем: – Наоборот! С тобой – Меченным, я прославлюсь!

– Эээ?!

– Меченый, – он прищелкивает пальцами, выделяя каждую фразу: – На раритетном корабле! С секретной базой! Бросивший вызов Богу! Вау! Чуешь чем тут пахнет?!

– Угу. Тем, что против всей галактики встанем, – не разделяю его оптимизма я.

– Именно! Именно, Сэм! И я – рядом с тобой! Один из твоих первых эээ… Призванных! Тут не то, что пыльными энциклопедиями, да учебниками в руках ленивых детишек пахнет! Про нас легенды сочинять будут! Фильмы снимать! Историческими персонажами станем!

– Ну и фантазия у тебя! – Качаю головой: – А оно надо?

– Надо! И даже…

Вспышка перехода заставляет его замолчать, но стоит только Авроре лечь на новый курс, он продолжает:

– И даже если у нас не получится – всё одно в истории останемся.

– Это точно. Уж что-что, а влипать в истории я умею!

– Да ладно тебе! Прорвёмся! Ты мне лучше скажи…

– Что сказать?

– Ну… Мы же откровенно и неформально общаемся?

Киваю.

– Ты много где побывал. Вот скажи – а женщины там как?

– Эээ… В смысле?

– Ну, в других реальностях? От наших отличаются? У тебя же были, ну из других?

– Знаешь, – не сдерживая улыбки, разворачиваю к нему своё кресло: – Учёные, не важно в какой реальности, доказали, что все мужские разговоры рано, или поздно, переходят на женщин.

– И что?

– И я рад, что эта реальность ничем не отличается от остальных! А что до женщин, то…

Дальнейший наш разговор я передавать не буду. Скажу лишь, что он оказался весьма познавательным для нас обоих и помог здорово скоротать остаток пути до системы Оннон.

Глава 16

Система Оннон имела всего одну планету, вращавшуюся вокруг оранжевой звезды средних размеров. Колонизировали её скорее из жадности, нежели чем по настоящей необходимости. По крайней мере, другого объяснения, просматривая информацию по Оннону Один, я придумать не смог.

Жаркий, влажный и полный болот мир. Обилие кислорода – да, но, в довесок, и все прелести болот в лице множества болезней, коррозии металла и туч местных насекомых, для которых кровь людей оказалась редким деликатесом – всё это делало жизнь колонистов реально невыносимой.

Единственное, чем Оннон Один мог похвастать была древесина, чья фактура, после небольшой обработки, принимала вид нефрита – зеленела и проявляла замысловатые разводы. Ну а зелёный цвет, ставший здесь, благодаря Древнему, практически фетишем, позволил добытчикам вести безбедную жизнь, организуя поставки в Храмы Зелёного по всей обжитой сфере.