Контрафакт

Да-да, не будем удивляться, этим человеком была именно Марина, жена Леонида Петровича. С кустарным творчеством и мелким арбатским бизнесом было покончено. После гибели Кости ноги отказывались нести ее на Арбат. Да и к «картинкам» душа больше не лежала. О работе по специальности не приходилось и мечтать. И когда кривая вывела Леонида Петровича на книжный рынок, она примкнула к мужу и вскоре почувствовала настоящий коммерческий азарт.

«Здесь свободный рынок, – размышляла она, – чистый капитализм. Все зависит от собственного ума и собственной энергии». Что ж, бизнес затягивает человека, как карточная игра, не разбирая пола, возраста и прежнего рода занятий. А что касается пола… Напрасно иные полагают, что страстная натура женщины стремится единственно к покорению мужского сердца; не к покорению, так к произведению впечатления, к чувству, наконец, превосходства своей, женской ауры над аурой того или иного мужика. Да нет же, не так все это! И не будьте столь самонадеянны. Уж если женщина вступит в игру – будь то бизнес, искусство или служебная карьера, – костер, который разгорится в ее душе, будет жарче любовного пылания, и с силой ее духа не сравнится сила духа самого мужественного ее соперника, будь на нем хоть усы, хоть борода, хоть накачанные двуглавые мышцы. Азартная женщина в бой за достижение цели кидает все наличные резервы, в том числе и чисто женские свои качества, дарованные природой.

Не осуждайте актрису, уступившую домогательствам режиссера ради получения роли! Она его и не заметила, режиссера этого: заплатила – и рванула дальше. И вот он, триумф. И ее купает публика в море своего восторга, ее, а не того лысого с язвой желудка, что выпустил ее на сцену!

Одним словом, Марина поняла, что сейчас – ее выход.

Однажды она уже проявила решительность характера в коммерческих делах. Это произошло в издательстве «Никас», в демонстрационном зале. Издательство тогда тесно сотрудничало с «Просвещением»: обменивалось крупными партиями книг, иногда покупало впрок излишки.

И вот в демонстрационном зале к Марине и Леониду Петровичу подошел генеральный директор Николай Денисович и, приобняв их за плечи, по-свойски сообщил:

– У нас «Русский язык» появился. Для пятого класса. Двести пятьдесят пачек. Сколько возьмете? Недорого.

И не успел Леонид Петрович прикинуть, как, зачем, кому и по какой цене, как Марина ответила коротко:

– Все возьмем.

Да, они оба тогда поступили решительно: Марина – забрав всю партию, Леонид Петрович – уволив нерасторопного Гарика.

Клубники тогда обратили на них внимание: перекупали пачки, подыскивали грузчика – в общем, приняли за своих.

У Марины хватало решимости начать поход за большими оборотами, а говоря проще – за большими деньгами. Но у нее хватило и рассудительности понять, что далеко не все окружающие признают полное женское равноправие и это может послужить нежелательным препятствием на разного вида переговорах. Получалось, что тут целесообразно на передний план выдвигать не себя, а мужа, учитывая, тем более, его общительность, природное дружелюбие и умение говорить. Она не стала, упаси, боже, хитрить – честно поделилась коммерческими планами и планами расстановки фигур. Леонид Петрович понял и не перечил.

Как-то раз, «после клуба», когда они уже сидели в своем микроавтобусе, прогревая мотор, Марина показала на невысокого человека в длинном расстегнутом пальто.

– Это Князь. Пойди, поговори с ним.

Леонид Петрович заглушил двигатель и спрыгнул с высокой подножки. Князь курил и смотрел карими навыкате глазами на приближающегося Леонида Петровича. Курил, сплевывал и дергал себя за ухо.

Леонид Петрович поздоровался.

Князь кивнул.

– Мне нужна алгебра, седьмой класс, – дружески улыбнувшись, заявил Леонид Петрович.

– А ты кто?

– Я с клуба.

– А где ты там стоишь?

Леонид Петрович объяснил.

– А, знаю. – Он выбросил окурок. – Ты вот что. Съезжай с пандуса на проспект и жди там. Я сам к тебе подойду.

Повеяло таинственным и криминальным.

Высокий красный микроавтобус скатился с пандуса.

– Подождем, – сказал Леонид Петрович, прижав автобус к тротуару. Марина кивнула, достала из сумки толстый еженедельник в черном переплете, калькулятор и принялась считать. У нее всегда было что посчитать: по обменам, кредитам и выплатам. Леонид Петрович включил радио, покрутил ручку настройки, ничего приятного не нашел, выключил.

– А ты откуда узнала, что это Князь? – спросил он.

– Вычислила, – улыбнулась Марина. – Он к Вове наведывается, пачки не таскает, приносит в полиэтиленовом пакете одну-две книги, показывает Вове – думаю, образцы.

– А чего он так скрытничает, словно подпольщик? – удивился Леонид Петрович.

– Не знаю, Леня. Придет – спроси.

Анатолий Мышкин по прозвищу Князь появился минут через двадцать. Леонид Петрович уступил ему водительское место, а сам перебрался в кузов – благо, разделительной перегородки в микроавтобусе не было.

– Ну и чего ты хочешь? – спросил Князь, сверля взглядом Леонида Петровича.

– Алгебру седьмую, я же сказал.