Контракт на эльфа (СИ)

— Видала! — донесся громкий шепот со стороны ворот. Две кумушки, одна из которых, Грася, торговала зеленью на рынке и всегда казалась Эрике премилой женщиной. — Живет с поганым карлом, спит с ведьмином, и еще, слыхала я, что по ночам к ней ельф захаживает!

— То-то я смотрю, странная девка, — поддержала ее товарка. — Теперича хорошего человека соблазняет, мало ей нелюдей! Это ж надо, троих за раз привечать!

Коронер отчего-то опустил глаза, спешно распрощался и скрылся за углом обшарпанного дома.

— Дамы, — Эрика весело помахала рукой сплетницам, — еще одно слово обо мне, и завтра весь Новиград узнает, что у Граси в петрушке блохи, а в укропе черви.

Сплетницы предпочли умолкнуть и скрыться за тем же углом, где давеча исчез Губерт Рейк. Эрика с облегчением вздохнула, закрыла дверь и наконец-то отцепила затекшие пальцы от собачьего ошейника. Ард, все еще настороженный, улегся прямо под дверью, положив голову на лапы.

Только сейчас, закрыв дверь на щеколду, Эрика поняла, что они с Иорветом остались в борделе совершенно одни. Не считая собаки.

Но сидх не спешил выходить из своей каморки. Девушка успела перемыть посуду, принять едва теплую ванну, прибраться наверху, в своей комнате, выгладить наконец свои рубашки и даже дочитать невероятно нудное «Сопряжение Сфер», но эльф так и не появился. Зато, аккурат с наступлением сумерек, за столом в общем зале собрались все обитатели борделя и доктор фон Гратц.

Вид они имели крайне усталый, исключая Золтана — тот был навеселе и в добром расположении духа. Турнир по гвинту принес ему хороший выигрыш и какие-то редкие карты в колоду. Геральт же хмурился и почесывал бороду. Доктор выглядел сосредоточенным и расстроенным.

— Рассказывайте уже, — Эрика нетерпеливо постучала пальцами по столу. — Что удалось выяснить?

— Мы были на месте преступления, — начал фон Гратц. - Там, где убили плотника.

— Вы же туда с Золтаном вчера ходили, — не поняла Эрика.

— Было дело, — прогудел Хивай. — Но ничего подозрительного не нашли.

— Зато я нашел, — ведьмак положил на стол свернутый вдвое пергамент с бурыми пятнами на нем. — «Проповедь Неравнодушного». Такая же, как и та, что вчера приклеили нам на дверь.

Эрика нервно поглядела на сгущающуюся за окнами темноту. Где-то там бродил маньяк, что поил своих жертв формалином и наживо выжигал глаза. По спине поползли мурашки, и девушка инстинктивно подвинулась поближе к ведьмаку. Так, чтобы их локти соприкасались. Стало чуть спокойнее.

— Мы с доктором пришли к выводу, — тем временем продолжал Геральт, — что маньяк убивает во имя Вечного Огня. Карает грешников в назидание другим. Эти проповеди разбросаны по всему Новиграду, но от них пахнет формалином. Я уверен, что убийца и «Неравнодушный» — одно и то же лицо.

— И з-зачем этот Неравнодушный присобачил свою проповедь нам на дверь? — Эрика поглядела на фон Гратца, будто он наверняка знал, о чем помышляет убийца.

— Это же очевидно, — врач, всегда бесстрастный, сейчас выглядел озабоченным. — «Шалфей и розмарин» — бордель. Обитель порока и разврата.

— Черт, — спохватилась девушка, вспомнив разговор двух сплетниц на углу и утреннего гостя. — Сегодня заходил коронер, Густав Рейк, кажется. Искал Геральта.

Ведьмак и доктор многозначительно переглянулись.

— Наверняка еще одна жертва, — фон Гратц поднялся из-за стола. — Жаль, что я не смогу поприсутствовать на вскрытии. У нас с Рейком давняя неприязнь, сомнительно, что он будет рад меня видеть.

— Он говорил, что преподавал в Оксенфуртском университете, — вспомнила Эрика. — Как и вы.

— Да, — сухо ответил Иоахим. — Это старая история, и я не люблю ее вспоминать, но раз уж мы делаем одно дело… Вы слышали о студенческих протестах в 1242? — ведьмак кивнул в знак согласия. — Я их возглавлял, — признался доктор. — А Губерт донес на меня властям, и я очутился в тюрьме.

— Но как это возможно? — Эрика удивленно вскинула брови. — Ему же лет тридцать, он тогда еще под стол пешком ходил…

— Губерт Рейк был моим преподавателем, — слова доктора прозвучали твердо, даже жестко. — А я — его любимым студентом, — здесь фон Гратц не сдержал горькой усмешки.

Наступила тишина. Каждый задумался о своем — Эрика о том, как подозрительно молодо для своих лет выглядит коронер, доктор о безрадостном прошлом, а Геральт — о том, что опять на ночь глядя придется тащиться на другой конец города.

— Я схожу в мертвецкую, — Геральт с тоской поглядел на бутылку медовухи и притащенный Золтаном из ледника кусок колбасы. — Где Йорвет?

— Спит, наверное, — пожала плечами Эрика, придав лицу равнодушное выражение.

Ведьмак постучал в дверь эльфовой каморки, перебросился с Иорветом парой фраз, и, снова окинув печальным взглядом накрытый стол, вышел на улицу. Доктор, коротко попрощавшись, последовал за ним.

========== 11. Отраженные звезды ==========

Летом столицы пустеют.

По вечерам — тоска.

В любую из них спокойно можно ввести войска.

Бродский