Контракт на эльфа (СИ)

Говорят, что счастье не в деньгах. Врут. Очень мало радости разгуливать в дырявом тряпье и стирать ноги в кровь старыми башмаками. Нет ничего приятного в том, чтобы спать под чужим забором, рискуя отморозить нос и пальцы ног. И уж вовсе никакого счастья не приносит прокисшая похлебка из ржавой хамсы.

Зато новенькая блестящая, как рыбья чешуя, кольчуга, кожаный нагрудник, теплый волчий плащ, стеганые теплые штаны, перчатки из мягкой замши и отороченные мехом сапоги радовали так, что даже серые скалы заиграли для Эрики всеми цветами радуги.

Близился Осенний Эквинокций, или, на людской манер, Равноночие. На Скеллиге, как и на материке, было принято встречать его семейным ужином, на котором должно было быть как можно больше блюд из плодов, собранных в уходящем году. На сей раз совпало так, что тризна по безвременно почившему королю Брану проходила накануне Равноночия.

Суета стояла в порту нешуточная. Над узким проливом кричали чайки, рокотали волны, ветер трепал флаги и знамена. Эрика жадно разглядывала каждого встречного, будь то воин, моряк или нищий. Островитяне не походили на надушенных богачей Новиграда, и совсем уж разительно отличались от эльфов. На нее же особенного внимания никто не обращал: взгляды были прикованы к чародейке Йеннифер, и доброжелательными Эрика назвать бы их не смогла.

— Жизнь среди живых — лишь мгновение, — донесся издалека хрипловатый голос, явно принадлежащий человеку почтенного возраста. — Что после нас останется? Какими нас запомнят? Будут ли о нас говорить с уважением? Или с презрением?

Эрика остановилась поодаль, у самой воды. На каменном помосте, за оградой, возвышался тощий бородатый старец в украшенном то ли ветками, то ли рогами колпаке. Толпа рядом с Эрикой расступилась, уступая дорогу похоронной процессии.

Короля несли на щитах — медленно, чеканя шаг, в полной тишине. Казалось, даже чайки умолкли и волны застыли — такая тишина опустилась на Каэр Трольде. По традиции тело короля Брана должно было отправиться в последнее плавание на лучшем драккаре. Корабль стоял у пристани в устье пролива, готовый погибнуть вместе с королем.

С помоста сбежала рыжеволосая девушка, на ходу вытирая слезы рукавом цвета морской волны. Она бросилась к драккару, упала на колени рядом с покойным королем. Эрика с неподдельным ужасом наблюдала, как воины молчаливо сталкивают корабль на воду; как тот быстро отчаливает от берега и уходит в море с попутным ветром; как кто-то на помосте натягивает тетиву и пускает вслед кораблю горящую стрелу…

Пламя охватило драккар, но рыжеволосая девушка не издала ни звука.

В толпе послышались шепотки.

— Ох, такая молодая! — горестно вздохнула благообразная старушка.

— Пусть бы Бирна пошла, они дольше ложе делили, — буркнул стражник, подпоясанный клетчатым кушаком.

Ведьмак подошел незаметно и бесшумно, тронул за плечо.

— Мы с Йеннифер обязаны быть на пиру, — со вздохом сказал Геральт. Менять привычную потертую куртку на выбранный чародейкой черный дублет у него не было никакого желания. — Если Йорвета нет в Раннвейге, то поспрашивай в Ферлунде. И постарайся не сходить с дороги. Чудовищ на Скеллиге больше, чем в Велене, можешь мне поверить.

Эрика кивнула в знак того, что все поняла и приняла к сведению. Перед глазами у нее все еще стоял полыхающий драккар.

***

В Раннвейге ее не узнали. Старая Биргит близоруко прищурилась, затем отчего-то сплюнула трижды на дощатый настил, и исчезла в своей хижине. Эрика, пожав плечами, направилась к причалу. В руках у нее был плотный пергамент, на котором, как на королевском гончем листе, угольным карандашом был изображен Ард. Художественный талант девушки Геральт обозначил, как всегда, коротко и ёмко: мол, не ван дер Хууй, конечно, но вполне сгодится.

— Медведь, что ли? — меланхолично спросил угрюмый рыбак, уставившись на пергамент. — Бывал тут у нас один скоморох с медведем на цепи. Тот за рыбешку разные фокусы показывал.

— Да собака это, собака, — вздохнула Эрика. — Большая и лохматая. А эльф часом не появлялся?

— Давеча мой свояк рассказывал, что в Ферлунде топляка прибило, а эльф он али не эльф — пес его знает, — пожал плечами рыбак.

Эрика прыгнула в седло рыжухи, и поскакала на юг, строго придерживаясь тракта. Вечер опустился на верхушки сосен, и за ним пришел холодный северный ветер, принеся с собой колючий снег. Это на материке в конце сентября на деревьях еще зеленели листья. Здесь же, в суровом скалистом краю, зима наступила раньше, чем ей было положено по календарю.

Ферлунд мигнул огнями из-за деревьев и предстал во всей своей бесхитростной красоте. Дорогу девушке перегородил кряжистый бородатый мужичок с факелом. Эрика спешилась, поздоровалась, и первым делом, не дожидаясь ответа, сунула мужичку под нос гончий лист с изображением Арда. Тот только округлил глаза и развел руками — не видал, мол.