Крис смотрел, как медленно и красиво в вальсе кружатся пары. Как мило и тихо дамы скользят по паркету, позволяя мужчинам уверенно вести себя в танце. Все пары. Кроме одной. Той, что стояла в самом центре.
Именно стояла. Потому что они топтались на месте. ОН, какой-то мужчина, чьего лица Крис так и не разглядел. И ОНА.
ОН положил ладонь правой руки ей на спину, на открытую спину, именно в то место, где эта самая спина переходила в округлую мягкую умопомрачительную попку. А в вытянутой левой держал ЕЁ изящные пальчики. Вот ОН чуть наклонился к НЕЙ и что-то прошептал. Видимо, какую-то шутку. И ОНА засмеялась, так легко и открыто, откидывая голову назад, никого не стесняясь и совершенно забывая, где она находится. ЕЙ было весело, легко и беззаботно с этим парнем.
Крис замер, ожидая, что будет дальше. Каждый нерв в его теле был напряжен. Ему хотелось рвать и метать. Он еще не видел лица этой девушки в длинном вечернем платье, что мерцало искорками в свете хрустальных люстр. Но знал, что обладательница этих теплых длинных волос, в которых запутались лучики заката, может быть только Чарли.
Танец продолжался. Один поворот, одно па, и ОН поворачивает девушку так, что сердце Криса замерло.
Чарли. Его Чарли. Красивая, улыбчивая и счастливая. Она излучала уверенность в себе. Не выглядела загнанным зверьком или нашкодившим бесенком. Она была уверенной в себе Женщиной с самой большой буквы. Многого добившейся женщиной. И жаль, что рядом с ней в то время, когда она добивалась этого, был не он. Как жаль, что он и сейчас был не рядом с ней.
Его ладони горели от нестерпимого желания прикоснуться к Чарли. Снова почувствовать гладкость её кожи. Уловить её запах. Вспомнить вкус губ. Снова заявить на неё свои права. Потому что подспудно он знал, что она все еще принадлежит ему. Только ему одному. И видеть её в руках другого, было нестерпимо больно и мучительно.
Он смотрел на неё, не отрывая глаз. Смотрел, как она прижалась щекой к плечу этого придурка и слушала, как тот что-то шепчет ей на ушко. И от этого признания, Крис очень надеялся, что не пошлого, щеки Чарли покрывались легким румянцем. Вот она прикусила губу, точнее, закусила, полностью, как делала только она, и кивнула. А потом подняла свои удивительные глаза, в которых трепетал легкий лесной ветерок, и встретилась с ним взглядом.