Контракт на одну битву

По дороге со стороны Города неслась вооружённая толпа, издали похожая на конный отряд. Что в нём за существа, было не разобрать. Лис шёл им навстречу. Когда отряд свернул к холму, чьё подножие стало полем боя двух биоргов, и начал быстро приближаться, Мавридий с удивлением узнал кентарцев. Да, это не всадники, а биорги с телами коней. Они сами по себе кавалерия. Утреннее солнце играло на их лёгкой броне, покрывающей грудь и живот. У каждого в руках или копьё, или самострел, а за спиной, судя по длинной рукояти над плечом, секира или большой меч. На крупе двух передних сидели альвы, ещё помнившие, наверное, своё величие в роли Вождей, пока их почти повсеместно не вытеснили минотцы.

Агрессия от этой толпы так и пёрла. Вот, значит, чего ждал чужак – подмоги. Хотя и сам вроде неплохо справлялся. Сейчас ударят разом: кентарцы с одной стороны, а киборги с другой – и раскатают ослабевшего Мавридия в тонкий блин. Ему этого вполне хватит. Коварный Лис может спокойно стоять в сторонке, потирая руки, и наслаждаться последними мгновениями жизни ещё одного минотца, посмевшего выследить его и принудить к Поединку Справедливости.

Справедливость, ха! Где она? О, как же он обманывался! Нет на Ламкаре никакой справедливости. Здесь одни подлые обманщики, а Лис первейший из них. Недаром ведь сюда сбежал, подлая душонка. Так имеет ли смысл соблюдать какие-то правила, которые здесь никто ни во что не ставит?

Отыскав глазами снятые Лисом доспехи, Мавридий ринулся к ним. Раскидав латы, нашёл меч и два кинжала. Три вооружённые руки – уже что-то. Побежал вслед за Лисом, успевшим отойти на приличное расстояние. Минотцу до него было примерно столько же, сколько и кентарцам. Но те скакали быстрее. Видя, что не успевает, он в отчаянии метнул кинжал. Широкая спина биорга служила прекрасной мишенью, и клинок летел точно между лопаток…

Альвы, оседлавшие двух кентарцев, что-то кричали, проносясь мимо Лиса и тыча остриями обнажённых мечей в сторону Мавридия. Он успел увидеть, как обернулся его враг, заметить недоумение в его взгляде, устремлённом на зависший в резко уплотнившемся воздухе кинжал перед самой грудью. А в следующий миг налетели кентарцы.

Рой выпущенных болтов завяз в поспешно возведённой защите. Там же застряли копья, но нападавшие взяли минотца в плотное кольцо и закружили, постоянно атакуя с разных сторон. Попытки вырваться из окружения ни к чему не привели. Он зарубил несколько кентарцев, но на их место сразу встали другие, и карусель продолжалась. К тому же парочка болтов нашла-таки лазейку в его щитах – не иначе когда разваливал очередное скачущее тело. Прилетели-то со стороны убитого, прошив правую нижнюю руку и правую же ногу. Пришлось отступить, надёжно укутывая себя в защитный кокон.

Перед глазами мелькали конские хвосты, бока, латы, оружие. Из ран сочилась кровь. Мавридий понимал, что биться долго не сможет. Да, он ещё силён и вполне справится с десятком-другим кентарцев, но их дьявольски много. Рано или поздно силы покинут его, и уцелевшим врагам ничего не будет стоить одолеть едва переставляющего ноги минотца. Навалятся всем скопом, и ничто его не спасёт. Эх, пришла, кажется, пора пройти свой Последний Путь. Осталось прихватить в провожатые как можно больше недругов.

– Мино-о-от! – взревел Мавридий и бросился в гущу конских тел. Будь что будет…

Воздушный щит сдвинул назад – прикрывать спину. Энергично махая мечом и кинжалом, упрямо прокладывал себе дорогу сквозь плотную массу врагов. Те падали, тут же появлялись новые, снова падали, едва успев принять бой, однако меньше от этого их не становилось. Наоборот, казалось, что число нападающих неумолимо растёт. Ноги путались в поваленных конских телах, скользили по залитым кровью тушам и траве. Болезненные уколы, следовавшие один за другим, давали знать о новых ранах. Он давно уже не считал их. Ничего-ничего, скоро этот кошмар, похоже, закончится…

Всё кончилось даже раньше, чем он предполагал. Конские крупы вдруг исчезли. Вернее, не стало живых. Мёртвых-то полным-полно валялось, превратив относительно ровный ландшафт в нечто невообразимо-бугристое. Зато появились киборги с копьями наперевес, из-за спин которых непрерывно щёлкали арбалеты.

«Прощай, Минот! Прости, что так рано уйду в Последний Путь!» Мавридий уже не мог подняться с колен. Меч отяжелел, вонзённый по самую рукоять в бок издохшего кентарца, и не подчинялся слабо дёргающей его руке. Выставленный вперёд окровавленный кинжал трясся, словно сумасшедший плясун. Вряд ли получится вонзить его ещё хоть в одного врага.