Контракт со смертью

Гвозди вытащили, вошли внутрь. Шесть фонариков «люстрой» осветили все помещение. Небольшое, метра три на четыре. В углу матрас, на котором лежал уже высохший труп. Видно, что мужчина — грязный свитер, старые спортивные штаны, стоптанные домашние тапки. Ясное дело, не военный. Без документов. Кто он и как оказался здесь? За что обрекли на голодную смерть?

* * *

Совсем не обязательно, что всем нравится, когда им что-то дарят. Во-первых, возникает какая-то внутренняя зависимость от самого факта дарения, и вроде бы ты обязан ответить тем же при подходящем случае. Во-вторых, не всегда можно угодить с подарком, и ты потом носишься с ним, как дурень с писаной торбой, не зная, что с ним делать. В-третьих, возникает неловкость даже при «протокольном» дарении. Есть в-четвертых, в-пятых и т. д. (можно обидеть самим фактом дарения или подарком).

Все восемьдесят шесть регионов в одночасье решили, что республики надо осчастливить своим присутствием, наперебой чуть ли не в ультимативной форме требуя проведения встреч, конференций и т. д. На голову не напялишь эту трогательную заботу, будто все восемь лет ЛНР только и ждала их. Причем в Донецк не едут — там стреляют, там ракеты и мины рвутся, а в Луганске относительно тихо.

Курьёзы сплошь и рядом. Прошлый раз отметились тонной макулатуры — передали тома всякой партийной лабуды, интересной только историкам — стенографические отсчеты партсъездов и конференций, постановления, резолюции и решения и т. д.

На этот раз депутат от «Единой России» воспылал праведным желанием осчастливить книгами — прислал аж двадцать тонн. Старенькие, правда, по году выпуска, не первой свежести, со штампами колоний. Много заплесневелых.

Сгрузить их вынуждена была одариваемая сторона в городке неподалеку от границы, сняв за свои кровные отдельное помещение для выгрузки и последующей сортировки. Двадцать тонн женщины несколько месяцев перебирали и сортировали, животы надрывали, таская их с места на место с реальной угрозой подхватить какую-нибудь заразу. А депутат бодро отрапортовал, что облагодетельствовал целую республику, внося огромнейший вклад в развитие её культуры.

9

Двойственное отношение к центральным СМИ. Вроде бы ты находился в самой гуще событий, а они говорят, что ничего, в общем-то, не случилось. Как в Сватове, например, когда накрыли «хаймерсами» заводишко, а заодно и нас, волей случая оказавшихся там. Клинический случай.

«На сватовском направлении были пресечены попытки националистов прорвать нашу линии обороны. Противник понес потери. В результате действия наших ВКС и артиллерии уничтожены…» — и далее перечислены фантастические потери в сотый раз уничтоженных укроповских бригад и батальонов.

Попытка была в общем-то и не совсем попыткой — за полчаса укры проткнули сначала нашу первую линию, а потом и вторую, начав зачищать траншеи и блиндажи, да, на их беду, явилась десантура. Повели они себя весьма беспардонно, насыпали сначала из подствольников, потом заполировали автоматно-пулемётными очередями, а затем для верности прошлись гранатами.

Отбитой траншеи десантуре показалось мало, с ходу взяли вторую, а затем взялись за укроповскую позицию. Арта молчала, пока бой шёл в наших траншеях — берегли своих. Но как только десантура вошла на их опорник, легли первые мины — жалость к своим закончилась. Наши отошли, прихватив дюжину пленных.

Мы сидели на ящиках у штаба, когда в фонтанах воды и грязи вылетел «тигр» и резко присел перед нами, рыча мотором. Из него выскочили трое разведчиков, распахнули заднюю дверцу и поочерёдно выбросили на землю четверых с замотанными скотчем глазами. Не помогли выбраться, поддерживая за руки, а именно выбросили, как выбрасывают в спешке мешки. Оказалось, два поляка, немец и американец. Наёмники. Взяты в опорнике с оружием в руках.

Для военкора пересечься с пленными — удача. Для таких праздношатающихся, как мы, просто широченная улыбка фортуны. Старший разведчиков протянул пакет с шевронами: это для Вити презентик, собирает для музея. Между короткими затяжками сигареты сказал, что в ближайшие дни укропы не сунутся, а там как знать, как знать… Мотострелки на позиции вернулись, но их бы артой поддержать. А ещё он оставил с ними парочку своих ребят: как будет совсем невмоготу, они запалят валежник — сигнал к артудару по опорнику. Ну и ну! Не по рации сообщить, не сигнальными ракетами на худой конец, а банальным костром на кургане, как в старину. Дожили…

Выразили горячее желание поговорить с пленными — не допросить (боже упаси!), а именно поговорить, но старший неопределённо пожал плечами: а зачем? Нашли с кем разговаривать: если бы не контрразведка, то везти бы сюда не стали.