Контрмеры

Сарина сдержала улыбку.

— Покажи-ка, на чём ты там спотыкаешься?

Рон оживил компакт и показал.

— У-у-у, дорогой ученик! Ты хватил!

— А что?

— Да то, что за разъяснениями этого материала надо обращаться не ко мне, а к моему отцу. Ты умудрился влезть в дипломные работы спецов-аналитиков начального курса Школы…

— Так я и искал материалы школьного курса!

— Ты не понял. Это не школа, не общее образование. Это — Высшая Школа Владеющих!

— А-а…

— Мог бы, между прочим, меня попросить подкинуть материалы, если так охота заняться самообразованием. У меня есть, хоть и не на таком уровне, как у спецов от аналитики.

— Ну, подкинь, если не лениво.

— А в глаз, у-че-ник?

— Вот это я и называю адекватной реакцией на шутку.

— Неужели? Но я-то не шутила.

— Ну да, ну да… всё, что связано с наставничеством — свято и неприкосновенно.

— Ты… человек!

— А ты — виирай. Будем знакомы?

— Куда ж я денусь… будем. Открой доступ, сейчас скопирую тебе три файла. А дальше сам знаешь, куда двигаться: всё ссылками, ссылками да гиперссылками…

Миреска!

Привет, подруга. Как дела?

Паршиво дела. На нас тут налетела армада кораблей, управляемых смертниками, и хотя мы отбились, потеряв не так уж много, отдалённые перспективы не радуют. Но об этом позже. Что там у вас в Стае?

Послушай, мы уже говорили об этом. И я скажу тебе ровно то же, что говорила раньше: у меня нет новой информации. Здесь вообще-то НАС изучают, а не наоборот. Никакого свободного доступа к чему-либо серьёзному, не говоря уже о секретном.

Может, всё-таки позволишь…

Нет. Нет. И нет в третий раз. Или ты хочешь, чтобы нас тут прибили?

Ситуация изменилась, знаешь ли.

Вот именно, что изменилась. Или ты не уловила оттенок моего «мы»? Тогда сообщу прямо: я беременна, последние юлы идут.

Что?!

Оно самое. А ты даже не в курсе… подруга.

Так. И что мне делать в первую очередь: поздравлять, извиняться или ругаться?

Считай, что уже поздравила и извинилась. Но ругаться-то чего ради?

Чего ради? Ты соображаешь, ГДЕ и КОГДА собралась рожать?!

Не кричи. Тебе знакомы слова «искусственное осеменение»?

Ох…

Нет-нет, не всё так страшно. Но когда ставят перед выбором — типа, мы всё равно должны изучить репродуктивные функции на живом материале…

УБЬЮ ГАДОВ.

Не распаляйся. И умерь аппетиты. Я их сама убью, когда выдастся шанс.

Сделай это медленно, будь добра.

Постараюсь.

И береги себя, ясно?

Да уж поберегу. Не только себя… бывай.

Оборвав струну мысленного контакта, Сарина выдохнула сквозь стиснутые зубы. Передёрнулась всем телом, сбрасывая напряжение.

И выдохнула, как проклятие:

— Люди!

Бледно светящиеся потолочные панели. На их фоне — склонившееся лицо Наарис.

«Похоже, это становится традицией…»

— Как ты?

— Х-х…

Рука Наарис ловко просовывает в угол рта трубочку, из которой, смачивая горло, выливается около глотка слегка подсолённой жидкости. Что несказанно облегчает произнесение слов вслух.

— Приемлемо. Но… знаешь, я… х-х… не помню. Мы прилетели в Узел Ветонн — и туман.

— Вот как.

В голосе Владеющей причудливо смешиваются разочарование и… радость?

— Аниэр, а ведь ты нынче герой.

— И много я… нагеройствовал?

— Сколько-то десятков кораблей среднего тоннажа, чуть больше сотни малого. Но в сравнении с главным достижением это мелочь…

— Не томи. Что я такого сделал?

— Обратил в бегство псича. Точнее, заставил его убрать из Узла удалённую проекцию. Для чего псичу пришлось аж корабли собственного флота подрывать, разрывая контакт физически.

— Ничего не помню… значит, целого псича отогнал? Но как?!

Наарис погрустнела.

— Ты точно ничего не помнишь?

— Могу повторить, если не веришь.

— Ладно. Ты спросил — как? Есть подозрение, что ты перешёл не только порог безопасности, но и за порог трансформации хватил. Так что частичная амнезия — это даже хорошо…