Контрольная для друзей

— Нет, — категорически возразила тетенька. — Вопрос о приеме будем рассматривать только по результатам. А если хотите в этом учебном году обязательно поступить в спецшколу, попытайтесь во французскую. Там ваше фрикативное «р» будет как раз кстати. Ему специально обучают и, между прочим, у многих не получается.

На чем мы и удалились. Дома родители долго возмущались. Особенно кипела мама.

— Можно подумать, — кричала она, — в Англии не живет ни одного картавого англичанина. И на что они только в этих спецшколах обращают внимание!

— Будто в разведчики готовят, — вторил ей папа. — Вот наша Агата окончит спецшколу, сбросят ее с парашютом прямо над Лондоном, а она приземлится и неправильно произнесет букву «р». И вся отечественная разведка засыплется.

Мама в ответ засмеялась. А бабушка предложила:

— Может, и впрямь во французскую попытаемся, раз там Агатино фрикасе подходит?

А родители ей ответили:

— Если во французскую, то из всех нас фрикасе получится. Кто будет Агате дома с языком помогать?

Помогать мне с французским и впрямь было некому. Папа с мамой, кроме русского, знают только английский. А единственный иностранный язык моей бабушки — украинский. На Украине она родилась и выросла. В общем, вопрос о французской спецшколе быстро отпал. И меня через несколько дней записали в Школу у Сретенских ворот. Так захотел папа.

— Я там учился и, как видите, стал человеком.

Вот меня и отдали туда становиться человеком. К логопеду мы с бабушкой все же отправились, и уже неделю спустя я нормально произносила звук «р». Но, как говорила мама, «поезд с английской школой ушел».

Правда, если бы я поступала в родную Школу у Сретенских ворот сейчас, скорее всего меня бы не приняли. Я уже говорила: начиная с этого учебного года, к нам весь район стремится. Кстати, вместо прежней директрисы взяли нового директора. Завуч в старших классах — тоже новый. Английского стало гораздо больше. И поговаривают, что с будущего года в десятых-одиннадцатых классах введут второй иностранный язык. Словом, мы, ветераны школы, неожиданно для самих себя оказались в престижном учебном заведении. Конечно, не уверена, что мне это слишком нравится. По-моему, в старом школьном здании все было как-то проще и человечнее. Правда, сцена там в актовом зале не вращалась, но зато и Золушек не выбирали по блату. Хотя учиться в таком красивом и оборудованном здании, конечно, приятно.

На этом мысли мои стали путаться, и я наконец заснула. Утром меня разбудил папа.

— Вставай, а с Бесиком я сейчас сам пойду погуляю.

Вид у папы был очень жертвенный. Я поглядела на часы. Раз мне не надо выводить Бесика, можно спокойно поспать еще минут двадцать. Что я, отключив будильник, и сделала. Разбудил меня снова папа.

— Ты все лежишь?

— А вы чего гулять не идете? — откликнулась я.

— Мы не идем! — воскликнул папа. — Да мы уже целый час на улице провели.

Меня подбросило на кровати.

— Час? Да вы что, с ума сошли? Я ведь теперь опоздаю!

— Вот она, человеческая благодарность! — с негодованием воскликнул отец. — Я тебя разбудил! Сам с Бесиком погулял. И я же теперь еще виноват, что ты проспала и опаздываешь?

Тут в разговор вмешалась мама:

— Если вы не прекратите выяснять отношения, мы все сейчас опоздаем.

— И то верно, — согласился отец.

Они пошли завтракать, а я кинулась в ванную. Терпеть не могу собираться впопыхах, но сегодня ничего не поделаешь. Первый урок у нас физика. Ведет ее новый завуч Николай Иванович Камышин, по прозвищу Ника, а он нашу компанию невзлюбил с самого первого сентября и, по его собственным словам, «взял на заметку».

Как выяснилось на прошлом уроке, Ника про это не забыл.

Жертвой пал Тимур. Ника долго мучил его у доски. И наконец, скорбно покачав головой, изрек:

— Ты у меня, Сидоров, ни в какую оценку не вписываешься. Прямо не знаю, что с тобой делать. С самого первого сентября за тобой слежу. Результаты у тебя только отрицательные. Что с поведением, что с успеваемостью.

— Нормально у меня с успеваемостью, — начал качать права Тимка. — А по физике пока вообще ни одной оценки.

Это было совершеннейшей правдой. Ника его до сих нор ни разу не спрашивал.

— Ничего, Сидоров, сейчас у тебя оценка будет, — с каким-то садистским видом пообещал физик.

— Но вы ведь, Николай Иванович, только что сами сказали, что я ни в какую оценку не вписываюсь, — с надеждой напомнил Тимка.

— Имелась в виду положительная оценка, — глянул на него, как удав на кролика, Ника. — Единица.

— А может, я лучше в следующий раз подготовлюсь, и вы меня снова спросите? — вкрадчивым голосом предложил Тимур.

— Не сомневайся, — с холодной любезностью откликнулся физик. — Спрошу я тебя обязательно. Но сперва все-таки единичку поставим. Принеси мне, пожалуйста, твой дневничок.