Контртеррор

Посмотрев на два отверстия от пули и вспомнив, как всколыхнулись волосы на макушке после выстрела, провел по голове рукой. Посмотрел на ладонь, крови не было. Облегченно вздохнув, надел фуражку.

– Еще раз благодарю, господин капитан. Действительно, удача меня сегодня не оставила.

– Позвольте представиться, штабс-капитан Дрентельн Александр Александрович, командир роты Преображенского полка. Невольно стал свидетелем нападения на вас. Искренне восхищен вашими действиями. Это было что-то удивительное.

– Спасибо, Александр Александрович. Я Генерального штаба подполковник Аленин-Зейский Тимофей Васильевич. Хотел бы попросить вас об услуге.

– Всё, что в моих силах, господин полковник.

– Я попрошу вас как можно быстрее добраться до Зимнего дворца и до дежурного дворцового гренадера. Попросите его вызвать генерала Ширинкина. Евгению Никифоровичу расскажите о том, что здесь случилось, и передайте просьбу срочно прислать сюда ко мне трех мушкетеров… – я сделал паузу, умолкнувшая чуйка снова начала подавать признаки жизни. – И еще попросите генерала, чтобы он присмотрел за гасконцем.

Глядя на то, как округлились от удивления глаза штабс-капитана, подумал: «Надеюсь, Евгений Никифорович сообразит, что гасконец – это любезный штабс-капитан Дрентельн. Как-то он быстро на контакт со мной пошел. Вон несколько офицеров стоят, даже один подполковник, но никто из них пообщаться со мной не торопится. Может, это и паранойя, но лучше перестраховаться».

– Это какой-то шифр, господин полковник? – наконец-то справившись с удивлением, смог спросить Дрентельн.

– Да, господин капитан. Начальник Дворцовой полиции всё поймет. Я очень на вас надеюсь.

– Я всё понял. Разрешите исполнять?! – Александр Александрович несколько шутливо принял стойку смирно.

– Исполняйте, господин капитан, – с улыбкой на лице я козырнул ему.

Не успел штабс-капитан отойти от меня, как до нас добрался городовой и дворник. Ну вот и подкрепление прибыло. Дворника, дав ему рубль на извозчика, сразу же отправил в ближайший околоток за надзирателем и судебным следователем.

Потом был быстрый опрос кучера «товарища Петра», который клялся и богом, и всеми святыми, что тот его нанял несколько минут назад. И он к террористам, которые в его высокоблагородие стреляют, абсолютно не причастен. Пришлось временно поверить, так как он был нужен.

В общем, городовой вместе с кучером повезли двух раненых террористок в Александринскую женскую больницу, расположенную на Надеждинской улице. От Казанского моста через Екатерининский канал[11], до которого я чуть-чуть не дошел, до этой больницы было ближе всего. И была надежда, что и одну из девиц довезут живой. Как смог, используя белье самих же террористок, что-то в виде повязок с тампонами на раны я им быстренько наложил.

Городовой также должен был осуществлять потом в больнице охрану барышень и кучера, пока туда не прибудут сотрудники либо Дворцовой полиции, либо охранного отделения. Я же остался рядом с пролеткой, в которой находился труп «товарища Петра», а также браунинги барышень и револьвер кучера.

Первым, как ни странно, прибыл пароконный экипаж скорой помощи. Два санитара уложили на носилки уже потерявшего сознание мужчину, расположили его в карете и уехали. Вторыми в экипаже Дворцовой полиции приехали Буров и Горелов.

– Где Зарянский? – поинтересовался я у них.

– За «гасконцем» наблюдает, – усмехнулся наш специалист по скрытому проникновению в жилища. – Кого-то другого его превосходительство топтуном побоялось поставить. Вы хоть в курсе, Тимофей Васильевич, кто этот штабс-капитан?

– Нет, Пётр Фёдорович. Первый раз сегодня видел.

– Это сын генерала от инфантерии Дрентельна Александра Романовича, который в свое время преподавал военное дело Александру Третьему и великому князю Владимиру Александровичу. Когда генерал двенадцать лет назад умер, его императорское высочество позаботился о сыне своего учителя. Великий князь сначала пристроил его вольноопределяющимся в Преображенский полк, потом помог с экзаменом на офицерский чин, и продолжает следить за его дальнейшим продвижением по службе.

– Н-да… Про случайную встречу можно теперь даже и не говорить. А откуда столько информации про этого Дрентельна?

Тимофей Васильевич, вы же знаете, что нам троим поручено собирать информацию о некотором лице, – вступил в разговор Горелов. – Вот капитан в его окружении и засветился.

Тогда всё ясно, господа. Пётр Фёдорович, Николай Васильевич, я вам сейчас расскажу, как всё было, потом начинайте опрос свидетелей и организуйте охрану раненых террористок в больнице. Одна из них точно должна выжить. Это наш единственный свидетель. При хорошем раскладе, если случится чудо, их будет двое. «Товарищ Пётр», – я указал на труп в пролетке, – к моему глубокому сожалению, больше ничего не скажет.

Буров не удержался и присвистнул.

– Так это «товарищ Пётр»?! Действительно, жаль, что он не сможет больше говорить.

– Боюсь, в противном случае больше не смог бы разговаривать я…