Контртеррор

– Если бы Мария Аркадьевна пострадала или, не дай бог, ее убили, то я бы их всех помножил на ноль, ваше императорское величество! Пусть были бы только косвенные доказательства! Причем их всех вместе с семейством до второго колена! И никто бы меня не остановил, даже вы, Николай Александрович. А потом хоть голову на плаху!

Император смотрел на меня с каким-то страхом и удивлением. Через несколько секунд молчания Николай произнес:

– При умножении на ноль любого числа получается ноль. Интересное выражение: «Помножить на ноль». И что, даже детей на ноль бы «помножили»?!

– Ваше императорское величество, – я встал со стула. – Я уже один раз потерял невенчаную жену и неродившегося ребенка. Сегодня утром я узнал, что Мария Аркадьевна непраздная…

Спазм сжал мое горло, и я замолчал. Император хотел что-то сказать, но в этот момент в помещение ворвался генерал Ширинкин с лицом бело-серого цвета.

– Ваше императорское величество… – начал генерал, но его перебил Николай, резко вставший со стула:

– Евгений Никифорович, я же просил, чтобы нам никто не мешал!

– Извините, ваше императорское величество, но…

Таким растерянным и испуганным я Ширинкина еще ни разу не видел.

– Что произошло, господин генерал? – напряженно спросил государь.

– Ваше императорское величество, пришла срочная депеша из Гатчинского дворца. Меньше получаса назад неизвестные лица во время прогулки в парке императрицы с детьми совершили на них покушение. Елена Филипповна ранена, мальчиков от пуль закрыл собой унтер-офицер Хохлов. Он погиб, дети целы. Нападавшие убиты. Телеграфная связь продолжается. Скоро будут известны подробности, – выпалив всё это, Ширинкин как-то осунулся всем телом, будто из него разом выпустили воздух.

«Млять! Это полный звиздец! Севастьяныч! Как же так! Дети! Императрица!» – подумал я, глядя на Николая, который бледнел на глазах.

Увидев, как государь пошатнулся, наплевав на весь этикет, я подскочил к нему и приобнял.

– Спасибо, Тимофей Васильевич. Помогите мне не промахнуться мимо стула, – с каждым словом голос Николая обретал силу, а лицо начало краснеть.

Сев на стул, император несколько раз глубоко вздохнул и задумчиво произнес:

– Значит, помножить на ноль вплоть до второго колена, Тимофей?! Да, дядя, ты перешел черту…

Ширинкин изумленно переводил взгляд с меня на императора и обратно.

А потом всё закрутилось. Николай приказал срочно подготовить поезд. Прием в Зимнем отменялся. Пока быстро собирались в дорогу, пришла дополнительная информация из Гатчины, которая заставляла задуматься о какой-то несуразности попытки убить императрицу с детьми. Эти мысли не покидали меня во время дороги.

Прибыв во дворец, Николай сразу же отправился к жене, которой уже сделали операцию, и как доложил еще на входе лейб-медик Сергей Сергеевич Боткин: «Состояние государыни стабильно хорошее. Пуля прошла под левой ключицей, практически навылет. Она извлечена. Важные органы не задеты. Скоро государыня от наркоза придет в себя». Император убежал к жене, а мы с Ширинкиным занялись своей работой.

– Что думаете о покушении, Тимофей Васильевич? – спросил Николай, заходя в мой кабинет часа через три после прибытия в Гатчинский дворец. За ним с папкой в руках зашел Ширинкин, который закрыл дверь, предварительно осмотрев коридор.

– Ерунда какая-то получается, ваше императорское величество. Я проанализировал всю доступную информацию, опросил свидетелей, кроме вашей супруги, осмотрел место происшествия и предварительно могу сказать, что покушение на императрицу и детей – нелепое стечение обстоятельств. Эти неизвестные приходили в Гатчину за чем-то или кем-то другим, а, вернее всего, за господином Рейли, – встав из-за стола, доложил я.

– На чем основаны ваши выводы, Тимофей Васильевич?

– Эта прогулка была не плановой. Обычно дети в это время после обеда спят, и во дворце наступает «тихий час». Сегодня же мальчики устроили, можно сказать, восстание против такого распорядка дня, так как не хотели спать и заявили, что они уже взрослые, – я замолчал, увидев, как в глазах императора появились слезы.

– Продолжайте, Тимофей Васильевич, – сглотнув, произнес Николай.