Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

Мы часто готовы мириться даже с чрезмерным уровнем загрязнения воздуха, лишь бы наслаждаться преимуществами электричества. В 2016 году я опросил людей, живущих вокруг старой и грязной угольной электростанции в Индии. Станция обеспечивала их бесплатным электричеством, но иногда выделяла токсичный пепел, который, по их словам, раздражал и обжигал кожу. Как бы сильно они не ненавидели это загрязнение, ни один не сказал, что готов отказаться от бесплатного грязного электричества в обмен на более чистую электроэнергию за определенную плату.

Даже сжигание угля стало значительно более чистым за последние 200 лет. Простое техническое решение, которое стали применять на угольных электростанциях в развитых странах после 1950 года, сократило количество опасных твердых частиц на 99 %. Высокотемпературные угольные электростанции почти так же чисты, как и газовые, за исключением более высоких выбросов углекислоты. Природный газ по-прежнему превосходит уголь по чисто физическим причинам. Но что касается вопроса о загрязнении воздуха, то стоит отметить, что угольным электростанциям удалось стать намного чище[443].

Это не означает, что сжигать уголь «хорошо», а лишь указывает на то, что по многим человеческим и экологическим факторам это лучше, чем сжигать древесину. Как мы увидим, природный газ по большинству показателей также лучше угля. Люди сжигают древесину, а не уголь, и уголь, а не природный газ лишь потому, что на данный момент это топливо, которое они могут себе позволить, а не потому, что это их любимое топливо[444]. В результате более чистого сжигания угля, перехода на природный газ, продвинутых транспортных средств и других технологических изменений в развитых странах произошло значительное улучшение качества воздуха. В период с 1980 по 2018 год уровень окиси углерода в США снизился на 83 %, свинца – на 99 %, диоксида азота – на 61 %, озона – на 31 % и диоксида серы – на 91 %. В то время как показатели смертности от загрязнения воздуха могут расти с расцветом индустриализации, они снижаются по мере увеличения доходов, улучшения доступа к медицинскому обслуживанию и сокращения загрязнения воздуха[445].

Несмотря на эту положительную тенденцию, переход от биомассы к ископаемому топливу далек от завершения. Сегодня люди используют в качестве топлива больше древесины, чем когда-либо в истории, даже несмотря на то, что она составляет меньшую долю от общего объема энергии. Таким образом, прекращение использования древесины в качестве топлива должно стать одним из важнейших приоритетов для людей и учреждений, стремящихся как к всеобщему процветанию, так и к экологическому прогрессу[446].

7. Производственная лестница

Реальная опасность для лесов кроется не в расширении энергоемких фабрик в бедных странах, как утверждают «Гринпис» и «Восстание против вымирания», а скорее, в снижении потребности в них. С одной стороны, за последние полвека Африка добилась видимого прогресса. Производительность сельского хозяйства возросла, но в середине 1970-х годов доля обрабатывающей промышленности в экономике была выше, чем сегодня. «Большинство африканских стран слишком бедны для деиндустриализации, – пишет Родрик, – но, похоже, именно это там и происходит»[447].

Одним из исключений является Эфиопия, которая привлекла Calvin Klein, Tommy Hilfiger и лидера индустрии быстрой моды H&M[448] как низкой заработной платой (на фоне таких стран, как Китай и Индонезия, где она выросла), так и инвестициями в гидроэлектростанции, электросети и дороги[449]. «За последнее десятилетие в Эфиопии наблюдался рост ВВП более чем на 10 % в год, – отмечает Родрик, – в значительной степени благодаря увеличению государственных инвестиций с 5 до 19 % ВВП»[450].

Эфиопии пришлось прекратить кровопролитную 17-летнюю гражданскую войну, в результате которой погибло по меньшей мере 1,4 млн человек, в том числе 1 млн – от голода, прежде чем правительство страны смогло инвестировать в инфраструктуру. «Ресурсы, вложенные в инвестиции (в базовую инфраструктуру, такую как дороги и гидроэнергетика), по-видимому, были потрачены не зря», – говорит Родрик. Этот вклад «повысил общую производительность экономики и снизил уровень бедности в сельских районах»[451].

Лидерство имеет значение. «Чтобы быть успешной, индустриализация должна начинаться с самого верха», – сказал мне Хинь Динь, бывший экономист Всемирного банка, который консультировал правительство Эфиопии. Более двух десятилетий Динь исследовал этот вопрос и писал о том, как бедные страны могут привлечь производство. «Эфиопия добилась хороших результатов благодаря ныне покойному премьер-министру [Мелесу Зенауи], который поехал в Китай за швейными и обувными фабриками»[452].

Я спросил Диня, разделяет ли он мнение Родрика о том, что бедным странам, возможно, потребуется найти иной путь развития, помимо производства.