Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред

– В США занятость в обрабатывающей промышленности достигла своего максимума в 20 млн человек в 1978 году, – рассказывает Динь, – и с тех пор страна отказалась от своих низкобюджетных отраслей, чтобы сосредоточиться на более высоком, более специализированном производстве. Это отличается от деиндустриализации Нигерии на 7 или 8 % (доля обрабатывающей промышленности в ВВП) до того, как ее производство достигло стадии зрелости. Во многих развивающихся странах деиндустриализация происходит из-за плохой политики, плохого управления или его отсутствия, а не из-за какого-то естественного пика, как в случае с США или Европой.

Динь отверг мнение о том, что высокая производительность Китая делает расширение производства в африканских странах неактуальным.

– В развивающемся мире всем, богатым или бедным, нужны простые вещи, такие как стулья или обувь, – говорит он. – Но когда я был в Замбии и пошел купить обувь, оказалось, что там не было сделано ни одной пары! В любой стране, бедной или богатой, у вас есть много товаров массового потребления, которые нужно производить. Количество товаров, необходимых в домашнем хозяйстве, с ростом дохода только увеличивается и никогда не прекращается. Я имею в виду одежду, обувь и предметы домашнего обихода.

Динь наблюдал то же явление, что и ван Бентем.

– То, что было у наших бабушек и дедушек, полностью отличается от того, что есть у нас, и мы будем производить намного больше. Я не боюсь, что в какой-то момент индустриализация остановится из-за насыщения спроса.

Я спросил Диня, могут ли бедные страны разбогатеть за счет сельского хозяйства, как это пытается сделать Бразилия.

– Нет ничего плохого в том, чтобы расти за счет сельского хозяйства, – считает Динь. – Но исторически народы так не поступали, потому что возможности для инноваций довольно ограничены. Сегодня мы производим бушель пшеницы (27,2 кг – Прим. пер.) эффективнее, чем 50 лет назад. Но пшеница почти не изменилась. Напротив, телевизор сегодня и телевизор 30 лет назад – это два совершенно разных продукта.

Он указал на разницу между Южной Кореей, у которой ВВП на душу населения составляет 30 тыс. долларов, и Аргентиной – 14 тыс. долларов.

– В Аргентине в 1920 году доход на душу населения был выше, чем в Италии и Корее. Хотя здесь задействовано множество факторов, нельзя не отметить, что путь развития Кореи основывался на производстве, а Аргентины – на других отраслях, и прежде всего – на сельском хозяйстве.

Если Конго когда-нибудь урегулирует свои внутренние вопросы, то каким путем ему пойти, спросил я у Диня.

– Меня попросили проконсультировать штат Осун [в Нигерии], – сказал он. – Я посоветовал им открыться для прямых иностранных инвестиций и постараться создать как можно больше рабочих мест. А до тех пор забыть о том, кому они принадлежат. Просто доставить их сюда. Связаться с китайцами, вьетнамцами или малазийцами и попросить их перевезти фабрики.

Кратчайшего пути к успеху не существует.

– Я читал лекцию в Гарвардском Африканском [деловом] клубе, и кто-то сказал: «Мы не хотим производить одежду и начинать с дешевых продуктов, как Китай. Мы хотим сразу перейти к более высокой добавленной стоимости». Но вы не можете сразу перейти от изготовления велосипедов к созданию спутника. Сначала вы делаете велосипеды, затем мотоциклы. От них можете перейти на автомобили. И на этой стадии можете задуматься о спутниках.

Цель Эфиопии – иметь как можно больше рабочих мест и систему образования, готовящую фабричных и заводских рабочих, на которые есть спрос. Вот почему я настаиваю на легкой промышленности. Дело не только в навыках, но и в привитой людям дисциплине. Позже, когда страна достигнет второго этапа, система образования начнет выпускать больше квалифицированных рабочих, способных производить средние технологические продукты, и так далее.

Правительствам следует обучать мелких фермеров тому, как работать на фабриках, утверждает Динь.

– Когда в начале 1990-х во Вьетнаме началась индустриализация, вы могли наблюдать, как сельские женщины и девушки уходят с полей в сельской местности в неофициальные мастерские в деревне, чтобы немного пошить. Они производили одежду, которая затем продавалась как внутри страны, так и шла на экспорт. Существовала культура, что, когда ваша одежда рвется, вы зашиваете ее с помощью нитки и иголки. Это действительно помогло.

8. Быстрая мода для Африки

Вопреки тому, во что я и другие давно верили, положительное влияние обрабатывающей промышленности перевешивает негативные последствия от нее. Таким образом, мы должны испытывать гордость, а не вину, когда покупаем товары, произведенные такими людьми, как Супарти. А защитникам окружающей среды и СМИ следует прекратить высказывать предположения о том, что бренды быстрой моды, такие как H&M, ведут себя неэтично, заключая контракты с фабриками в бедных странах.