Концептология

Последнее определение как самое определенное (выражает цель отношения) стало основой имени существительного любовник / любовница и потому сохранилось, как сохранилась и форма любимый в том же значении персонифицированного обозначения. Остальные как частные из литературной речи исчезли (но не в говорах), сохранившись в составе вторично производных.

Синонимический словарь предлагает ряд синонимов:

Любовь — чувство сердечной склонности, влечения

Влюбленность — кратковременное пылкое влечение

Увлечение — преходящее поверхностное влечение

Страсть — сильное чувственное влечение

Ключевая сема ‘влечение’ приближает нас к пониманию концепта; наличие вариантов «влечения» как основания семантической константы (реальное чувство) обеспечено самостоятельной лексемой.

9. Желательно провести психолингвистический эксперимент — опрос замкнутой группы участников относительно описываемого концепта: «Дом — это...», «Какой дом...», «Любовь — это...» и т. д. В результате делается поправка к схеме объекта «причинность» специально в данном восприятии концепта. Пробные проверки показали, что в целом,несмотря на индивидуальные подстановки своих слов, испытуемые находятся в кругу отмеченных признаков концепта.

10. Верификация подтверждает справедливость сделанных предположений, хотя для этого необходимо провести дополнительное исследование. С одной стороны — этимологией (вертикаль), с другой — системным соотношением с пословично-поговорочным составом русского языка (горизонталь — здесь опускаем).

По существующим этимологиям *domus/ *domos обозначает общественную организацию, сосредоточенную в одном месте (кров-род), а глагол *demō — ‘строить, сооружать’, откуда значение ‘здание’. Более надежно предположение, что оба корня соотносятся грамматически: *dom- — форма сильных падежей (например, номинатива), a *dem- — форма слабых падежей (например, локатива, откуда впоследствии и развилось значение ‘здание’). Исходный смысл корня (этимон) подтверждает достоверность произведенной реконструкции концептума; на то же указывают и древнейшие славянские тексты на старославянском языке; здесь представлены в сущности два значения — ‘жилище’ (т. е. ‘кров’) и ‘домашние’ с оттенком ‘род’.

Этимон концепта Любовь соответствует слову люб(ъ) — *leubho-s в синкретичном значении ‘желание-надежда’, влечение с надеждой на успех. Глагол любити возводят к прилагательному любъ, но может быть и наоборот; важно, что признается: каузатив любити не имеет причинного значения, что естественно, поскольку он означает конечную причину, т. е. цель. Исторически формы именительного и винительного падежей любы—любъвь разошлись в церковнославянском (любы) и в русском языке (любовь). Это также естественно, имея в виду евангельское «Бог есть любы» (утверждение а=а), а в бытовой речи это чувство важно передать винительным отношения. Кроме того, слово любовь (также кровь и плоть) получило в своем составе напряженное (закрытое) ѣ, что нарушает законы исторической акцентологии (эта фонема конструировалась на основе о, а не ъ). На этом основании предполагали даже заимствование слова любовь, что неверно. С этими тремя словами положение то же, что и в парах сердце—солнце или грех—смех, которые также нарушают законы древней акцентологии как слова сакрального смысла (т.е. важные в устном говорении). Это обстоятельство дает дополнительное свидетельство в пользу того, что концепт Любовь был важен в структуре славянского мира. Отношение слова к древнейшим типам склонения на *-ѣ-долгое подтверждает древность концепта.

Сборники пословиц и поговорок обследуются по принципу, изложенному в разделе текстовых идентификаций (см. 5).

11. В заключение желательно соотнести друг с другом все выявленные семантические константы с целью определения коренного, неизменного и постоянного признака, хотя бы и выраженного словесно разным способом. По нашим наблюдениям, таковым предстает сема ‘влечение (=желание)’, обусловленная семой ‘жалость (=надежда)’, что исключительно важно, поскольку желание и жалость — слова общего корня. Более того, до XVI века жалѣти (первая фиксация 1564 года) передавалось формой желѣти с двумя совпадающими значениями: ‘желать, хотеть’ (1076) и ‘сокрушаться, горевать’ (XII в.), т.е. жалеть, а глагол жалити употреблялся только во втором значении, имея в качестве дополнительного каузативное ‘жалить (кого-л.)’. Этимон *gel- / *gal- на основе чередования сближается с глаголом галити ‘радоваться, ликовать’ (ср. изгаляться), т. е., наоборот, не «жалеть», а «издеваться»; в говорах смысл глагола галить(ся) разошелся на множество значений, которые можно свести к тому же «радостному» чувству. Таково это углубление в древние отношения, сохраняющиеся на уровне подсознательного: это уже проявление энантиосемии синкреты.