Концепции современного востоковедения

Западные психологи редко исходят из примордиалистских представлений об этничности, которые рассматривают этнические группы (этносы) как изначально наделенные некими общими культурными характеристиками и психикой: «Исследователи не должны автоматически опираться на предположение о том, что китаец ведет себя в соответствии с принципами конфуцианства или что поведение индийцев обязательно следует истолковывать в соответствии с учением индуизма. Хотя данные оригинальные тексты и сформировались в рамках конкретных культур, они могут представлять собой концепции, навязанные извне и представляющие интересы определенных религиозных групп (например, касты брахманов в Индии) или классов общества (например, правящей элиты в Восточной Азии). Для использования этих текстов исследователи должны трансформировать их в психологические концепции или теории, а затем проверить их эмпирическим путем, действительно ли они оказывают влияние на мышление, чувство и поведение людей»171.

Один из принципиальных вопросов, рассматриваемых в рамках направления психология – культура, – это вопрос, что первично: культура, формирующая поведение индивида, или же индивид (личность), своим поведением создающий в конечном счете культуру? Д. Адамопулос и У. Дж. Лоннер, отметив, что сегодня налицо «почти исключительная установка исследовательских работ на то, что культура предшествует поведению индивида», считают, однако, что культура может и должна рассматриваться как результат деятельности человека, а не только как его детерминанта или фактор, предшествующий этой деятельности172.

Отметим, что данная интрига в науке также не нова. Еще Ф. Боас и его ученики Э. Кребер и К. Клакхон стояли на аналогичных позициях, полагая, что культура детерминирует психику индивида, хотя другие бывшие соратники Ф. Боаса, основавшие направление «Культура и личность», выступали против культурализма. Первоначально лингвисты Э. Сепир и Б. Л. Уорф настаивали на примате личности, а культуру понимали как всего лишь усреднение особенностей многих индивидов. Особое значение придавалось языку, формирующему мышление индивида, различия же между языками определяют и различия культур (гипотеза Сепира—Уорфа). Затем идея о вторичности культуры по отношению к личности была развита американскими антропологами Р. Бенедикт, М. Мид, Р. Линтоном.

Американской антрополог А. Кардинер ввел понятие базовой личности, которая формируется в процессе удовлетворения индивидом своих потребностей, в ходе чего уже в раннем детстве складывается на иррациональной основе (неосознанно) система ценностей, мотиваций, образующих в конечном счете структуру его личности. А каков тип основной (базовой) личности, такова и культура. Таким образом, у А. Кардинера корни психологической особенности культуры лежат в индивидуальной психологии, формирующейся в раннем детстве. Кора Дю Буа заменила базовую личность Кардинера «модальной личностью», присутствие которой в культуре стала определять статистика. Допускалось, что в популяции может быть не один тип, а несколько, причем равнозначных. Изучение модальной личности переросло впоследствии в исследования национального характера.

Сегодня выделяют несколько направлений исследований в рамках психология – культура173. Одно из них – психологическая антропология174 – заменило в известной степени направление «Культура и личность». Классической работой является совместное исследование психолога Д. Кэмпбелла и антрополога Р. Наролла, которое отчетливо иллюстрирует взаимную потребность обеих дисциплин друг в друге в плане наведения методологических и концептуальных мостов175.

Культура и теория модернизации. Начиная с 60-х гг. ХХ в. взгляд на будущее неевропейских обществ в целом определялся теорией модернизации, рассматривающей их историческое движение как эволюцию «традиционного общества» в «индустриальное». При этом под «традиционным обществом» понимаются практически все докапиталистические (доиндустриальные) общества – от самых примитивных бесписьменных до федерации племен и феодальных империй, так как они не могут развиваться самостоятельно, а только при посредстве внешних факторов. Традиция, таким образом, рассматривалась, с одной стороны, в качестве препятствия к развитию общества, с другой же – как явление, неспособное ни реально противиться современным формам жизни, ни сосуществовать с ними. Прогнозировалось ее отмирание по мере интенсификации процесса модернизации.