Концепции современного востоковедения

Именно интеллигенция возглавила национально-освободительные революции, которые характеризуются признаками социально-возрастного конфликта. Возрастная неполноценность («молодой») заложена уже в названиях политических партий, боровшихся за независимость: «Молодые кавирондо», «Молодые кикуйю», «Младоалжирцы», «Младотурки» и др.178 Наконец, заняв места европейцев, новые элиты под давлением населения своих стран активно расширяли образовательную сеть, что повсеместно вылилось в перепроизводство людей с дипломами, ожидавших своего продвижения по социально-возрастной иерархии в рамках государственной службы. Именно «невостребованные умы» стали в последующем основной движущей силой переворотов и революций, в хаос которых погрузились развивающиеся страны после завоевания независимости. Самым распространенным обвинением в адрес предыдущей элиты, сопровождающим почти каждую революцию, является обвинение в отсталости, необразованности, некомпетентности и коррумпированности179.

«Магическое» мышление, определяющее психологию традиционного общества, адаптировало ценности западной цивилизации в соответствии с присущими ему принципами мыслительной деятельности. По существу, «магическая сила», на которой эта деятельность базируется, замещается «культом образования и науки». Поэтому наука рассматривается здесь не как инструмент познания мира и добывания относительной истины, а как абсолютная Сила, способная изменить мир в нужном человеку направлении. Получение же европейского образования также связывается с обретением Силы. В Африке, например, люди стали обращаться для защиты от колдовства к учителям, заменившим в этом качестве традиционных лидеров, по определению наделявшихся сакральными свойствами. Да и сам титул Учитель получил широкое распространение среди глав «периферийных» государств, которые идентифицировались с «великими учеными», а также с писателями, философами и т. п.

Такие процессы породили в общественно-политической практике модернизирующихся обществ явление «научного управления обществом», где «всепобеждающие», «истинно верные», «всесильные» научные теории общественного развития были положены в основу их реформирования. Создателями данных теорий являются, как правило, лидеры государств, которые в соответствии с традиционными приоритетами рассматриваются в качестве сакральных персон. Каждая теория имеет своего гениального творца (или «главного жреца») и носит его имя (ленинизм, сталинизм, маоизм, мобутизм и т. д., и т. п.).

Таким образом, ценности западного рационализма и гуманизма стали выступать в качестве символов, за которыми скрывалось совсем иное содержание, детерминированное традиционными культурами. В результате лидеры «периферийных» государств выдвигали, как правило, «научные проекты развития», преследующие самые гуманные цели, что не мешало им во имя их достижения уничтожать подчас миллионы собственных граждан. Неудивительно поэтому, что особенно преуспели в этом деле вожди, получившие образование в самых престижных западных университетах: Хо Ши Мин, Пол Пот, Йиенг Сари, Абдель Малик, Самир Амин и др.

Переплетение различных ценностей на уровне индивидуального сознания фиксируют и сами вожди: «Я стал причудливой смесью Востока и Запада, чужой повсюду, дома – нигде. Вероятно, мои мысли и подходы к жизни ближе к тому, что называют западным, чем восточным, но Индия льнет ко мне <…> бесчисленными путями: и за мной лежит где-то в подсознании родовая память сотен поколений брахманов… Я странник и чужеземец на Западе, я не могу стать там родным. Но в моей собственной стране меня временами также охватывает чувство изгнанника» (Дж. Неру).

Тем не менее есть сведения, показывающие, что сознание этих лидеров все-таки детерминировано традиционной ментальностью, которая придает им уверенность в собственной избранности, а как следствие, избавляет от мучительных рефлексий при использовании зачастую беспрецедентного насилия по отношению к подданным во имя достижения «идеалов». Конечно, подобные переживания для современного человека достаточно интимны, поэтому их нелегко фиксировать в ходе полевых исследований, особенно с представителями интеллигенции, «внутренний цензор» которых жестко отслеживает выдачу подобной информации вовне. Тем не менее одно из предсмертных высказываний З. Гамсахурдия в бытность его президентом Грузии, процитированное в газете «Известия» (10 октября, 1991), убеждает в том, что для образованного человека отнюдь не чуждо откровенное самообожествление: «Если меня не будет, начнется анархия <…> не будет электричества, газа, воды, продуктов, начнется вселенский мор, и людям будет невозможно жить». Нечто подобное прослеживается в поведении и других современных политиков180.

В. В. Бочаров

Образ мира в историческом знании и востоковедение 181

1. ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ