Концепции современного востоковедения

Последний же трактуется механистически, как взаимодействие между привнесенными (современными) элементами культуры и традиционными, и как противоборство групп людей, разделяющих различные культурные ценности. Причем активными элементами считаются носители западных ценностей, традиционное общество же – пассивным, изменяющимся в предусмотренном реформаторами направлении. Поэтому приход к власти европеизированных элит в развивающихся государствах рассматривался в качестве главного условия успешной модернизации.

Однако общественно-политическая практика этих государств показала, что традиция обладает мощной адаптивностью, способной «перемалывать» новации в соответствии со своими приоритетами («модернизация традиционализацией»). В результате в таких государствах возникли новые реалии, не имеющие прямых аналогий в истории европейского развития. Они, собственно, и подорвали доверие к данной теории, предполагавшей на выходе появление западных аналогов. В то же время теория имеет и достаточно сторонников, которые вносят в нее коррективы, учитывая вновь появившиеся факты176.

Представляется, что принципиально выделять два типа развития (эволюции), в которых культура и общество играют различные роли177. Приняв идею Н. М. Гиренко о культуре как конкретной форме реализации общественного бытия, мы получаем вместо дихотомии «природа – культура», которая представлена практически у большинства авторов, триаду «природа – общество – культура». В результате Природе противополагается не Культура, а Общество. Культура явлена чувственному восприятию в конкретном социуме. Общество же – результат рефлексивного мышления, абстрагирования от формы (Культуры) к содержанию. Если Общество в первую очередь определяется социально-экономическими факторами, то Культура – климатическими, демографическими, а также традициями. Культура, таким образом, не является синонимом Общества, что фактически подтверждается большинством исследователей, а обладает относительной самостоятельностью, проявляющейся, в частности, меньшей скоростью исторической динамики относительно Общества.

Центральный (западный) тип развития осуществляется вследствие изменений внутри общественного контекста (Общества), вызванных переменами во взаимодействиях индивидов по поводу освоения ресурсов для удовлетворения своих потребностей. Здесь происходит распад традиционных форм корпоративности (при переходе к индустриальной стадии), сопровождающийся нарождением социального индивидуализма, обусловленного, в свою очередь, изменениями, происшедшими в отношении людей к вещам (собственности), что в конечном счете преображает коренным образом и отношения между людьми. Эти отношения характеризуются главной доминантой, а именно конкуренцией, пронизывающей все сферы деятельности. Такое Общество порождает и адекватную (конкурентную) Культуру, т. е. экономические, политические и правовые формы, обеспечивающие его бытование.

При периферийном развитии происходит все наоборот, а именно: Культура является главным агентом. Здесь заимствуются экономические, политические и правовые формы, отражающие иной общественный контекст, призванные воздействовать на Общество (традиционное общество), сделать его адекватным данным формам (Культуре). Доминантой же традиционных общественных отношений является абсолютная лояльность коллективу (группе) и установившемуся в нем иерархическому порядку. Незападные социокультурные системы являются субъектами периферийного развития.

Итак, воздействие Культуры (западной) на Общество (традиционное) и его культуру лежит в основе политико-антропологического подхода к процессу модернизации. На базе сравнительного исследования, проведенного на материале государств Африки, Азии (Китая) и России, удалось установить, что в результате подобного воздействия активизируются заложенные в традиционном обществе противоречия, что и определяет вектор социокультурной динамики, не соответствующий, а зачастую противостоящий целям, преследуемым европеизированными реформаторами.

Например, привнесение западной модели образования привело к появлению интеллигенции, которая в традиционном контексте стала выполнять совсем иные функции, нежели на Западе. Здесь появление «образованного слоя» мотивировалось исключительно потребностями управления, что привело в конечном счете к необычайному престижу государственной службы. Она стала рассматриваться народившейся интеллигенцией в качестве основного ресурса для обретения полноценного социального статуса, что прежде ассоциировалось в традиционных культурах с «нормальным» продвижением в течение жизненного пути по социально-возрастной иерархии: мальчик – юноша – взрослый мужчина – отец семейства – старик – предок. Не стать мужчиной (социально), а такое могло случаться при определенных обстоятельствах, считалось и постыдным, и трагичным.