Концептуальное позиционирование в русле регионоведения. Опыт латиноамериканистики и не только

Итак, что такое науковедческий подход в рамках отдельной научной школы? Он, на мой взгляд, опирается на «трех китов» – самопознание, самоидентификацию и, наконец, саморегулирование. Благодаря самопознанию (как процессу коллективного действия) накапливаются зерна, очищенные от плевел, выстраивается логика причинно-следственных связей, уясняется диалектичность развития объекта исследования, происходит отработка аналитического инструментария. Самоидентификация устанавливает место школы в иерархии общественных наук, собственный вклад школы в концептуальную основу обществознания, а также параметры целесообразного заимствования концептуально-методологических наработок соседей по цеху. Саморегулирование предполагает определение очередной тематической повестки, адаптацию императивов, задаваемых профилирующими инстанциями (заказчиками) к наличным ресурсам, к кадровым резервам. Именно в последнем звене обнаруживаются, на мой взгляд, функциональная зрелость и самостоятельность соответствующей школы. Здесь, в этом звене, реализуется предназначение коллегиальных структур (отделений РАН, ученых советов институтских, факультетских, всей гаммы научных мероприятий, предполагающих профессиональную дискуссию).

Самопознание и самоопределение применительно к новой ситуации ведут к обновлению ключевой повестки научного поиска, к выявлению пробелов и тематических пропусков, к адаптации научной школы к новорожденным вызовам. Они – действенное средство лечения от концептуального застоя, интравертной замкнутости, пагубно сказывающейся на научной конкурентоспособности той или иной школы, ее способности участвовать в теоретическом синтезе на глобальном уровне, на высоких ступенях философской абстракции.

Самопознание и самоопределение позволяют установить баланс между качеством и количеством в оценке плодов научного труда, который был нарушен в последнее десятилетие в пользу формалистических критериев (причем почерпнутых у устаревшей зарубежной практики). Реформаторы и их чиновные исполнители утверждали, что качество учитывалось повышенной оценкой публикации в высокорейтинговых журналах, признанных международными базами данных. В большинстве своем речь шла о зарубежных изданиях западного происхождения. Игнорировалось то, что расхождение взглядов и принципов оценки общественно-политических и экономических реалий служило препятствием для публикации работ российских обществоведов. В свою очередь, оказывались в проигрыше те наши научные журналы, которые ориентировались на узкоспециализированную аудиторию, придерживались традиций отечественной научной журналистики, осуществляли собственную редакционную политику, широко практиковали и поощряли дискуссии, коллективные обсуждения (ныне этот жанр становится все большей редкостью). Увы, в современной практике эти плодотворящие жанры оказываются изгоями.

Сейчас справедливо отмечается, что глобализация на ряде направлений сменяется контртенденцией. Но все равно мир остается взаимозависимым. С другой стороны, понятно, что в наше время исследование сложного регионально очерченного объекта требует выхода за рамки доморощенных представлений. А это влечет за собой определенную обязанность – соотносить собственные выводы с концептуальными оценками зарубежных школ, идущих параллельным курсом. Иными словами, так сказывается научная глобализация (но, желательно, без потери суверенитета).

Обращаясь к категории исторического времени, нужно иметь в виду, что детерминация повестки, целей и задач исследовательского процесса реализуется в основном с трех сторон. Во-первых, разумеется, импульсы детерминации идут от объекта исследования, от динамики и диалектики развития изучаемого региона. Во-вторых, детерминирующим образом сказывается обстановка на месте «обитания» регионоведческой школы, состояние национальной среды, индоктринация, задаваемая действующим режимом (индоктринация власти, заказчика). Наконец, системообразующие импульсы исходят от самой школы, от логики ее развития в контексте достижений отечественного обществознания.

Итак, латиноамериканистика (наряду с другими регионоведческими школами) – плод собственной динамики, а также постоянного воздействия реки времени, обтекающей наши пенаты, другую сторону земного шара, орошая латиноамериканскую историю. Одновременно речь идет о влиянии политической, экономической и общефилософской мысли, продуцируемой и передаваемой «мозговыми центрами» Латино-Карибской Америки (ЛКА), мнений их лидеров, влияющих на зарубежных коллег своим личным авторитетом. Итак, в книге хотелось бы показать то, что сообщество латиноамериканистов – лишь малая часть нашего социума, но часть, подверженная всем ветрам, овевающим этот социум.