Концертмейстер. Роман в форме «Гольдберг-вариаций»

Как только почувствовал сценическую свободу, жизнь стала еще счастливее. Перестал маяться ожиданием выступления. Предконцертное время тратил на прогулки. По приезде, на всякий случай, осматривал инструмент. Как правило, все было в порядке. Потом совершенно беспечно, с удовольствием, отправлялся гулять, поставив будильник наручных часов так, чтобы он просигналил в момент, когда нужно будет возвращаться, и я возвращался по той же дороге, по которой уходил осваивать незнакомую местность. После прогулки, возникало желание отдохнуть, но вместо этого переодевался и выходил на сцену — присутствие публики возвращало силы. А после концерта был маленький «банкет-ужин», который опять заканчивался прогулкой. На этот раз уже по дороге, освещенной фонарями. Мимо проходили «отдыхающие», многие из которых были на концерте. Они узнавали, улыбались, иногда выражали восхищение. Я благодарил, желая сохранить о себе хорошее впечатление. Так учила Оля: «Нам еще здесь работать», — говорила она. Аудитория была, в основном, женской — состояла из дам ровесниц Оли и постарше. Они держались с нею как добрые знакомые. А ко мне относились заботливо, но чуть покровительственно.

Жена, правда, обижалась, завидовала. И действительно, она весь день возилась дома с ребенком, а у меня замечательно интересная жизнь — работа в институте, концерты, путешествия… Но концертов у нас было не так много. Отсутствовал всего-то один-два дня в неделю. Оля, в свою очередь, делала все, чтобы жена не «накручивала себя» сверх меры: разговаривала с нею после поездки по телефону каждый день, все подробно-подробно рассказывала, выставляя меня в самом лучшем свете: «Во время поездки много работает над репертуаром, готовится к занятиям в институте, к экзаменам в аспирантуре». Зарплата, которая действительно превосходила институтскую, была своеобразной компенсацией за «мучения» жены. Тем более что по приезде, отдохнув как следует «на работе», ретиво брался за домашние дела, переставшие казаться мне столь унылыми.

Зачетная сессия в институте прошла для меня на сей раз почти незаметно. Наступила новогодняя предэкзаменационная пауза. Ближе к Новому году концертная благодать тоже закончилась. Перед новогодним концертным ажиотажем можно было сделать перерыв. И перерыв был сделан.

… … …

А у психов жизнь — так бы жил любой:

Хочешь, спать ложись, хочешь, песни пой20.

Посидев пару недель дома, стал скучать по концертам. И тут зазвонил телефон. Снял трубку, и, услышав голос Оли, сразу передал трубку жене. Но она, после коротких приветствий, вернула ее обратно. Оказывается, дело на этот раз касалось меня, и дело было срочным.

— Начальство требует, чтобы мы дали шефский концерт. Это общественная работа, без оплаты. Но выполнить ее нужно обязательно, а то загрузят другой — будешь ходить в ДНД, «сидеть на буквах» во время выборов народных депутатов. Слава богу, я договорилась. Дадим. У нас в городе есть элитный сумасшедший дом. Там нас ждут.

— А психи к нам хорошо отнесутся? — спросил, не веря, что она говорит серьезно, но, как оказалось — зря не верил.

— Ты отстал от жизни! Музыка на психов оказывает самое благотворное влияние! Клиника у нас специфическая. Там много стариков вполне мирных, потому что на лекарствах. С виду они здоровы, но маразм, конечно, начинает себя проявлять. За рубежом существует целое направление психиатрии — лечат музыкой. Моя подруга уехала в Израиль и там быстро пристроилась работать. В Израиле музыкантов много, но, благодаря психам, все находят работу. Она устроилась в концертную бригаду по обслуживанию тамошних стардомов. В Израиле люди живут плохо, но долго. Старики — в основном не дома, а в клиниках, санаториях, где созданы условия «для счастливой старости». У них для стариков концерты обязательны. Моя подруга катается по этим «санаториям», поет наш репертуар и вполне хорошо обеспечивает семью. Я сначала даже не верила, но она прислала перевод статьи о подготовке специалистов по музыкальной терапии, которую проводят во многих американских университетах. Это модное направление в медицине и образовании. Скоро и у нас введут музыкальную терапию — без работы не останемся.

Действительно, о подобной практике я не слышал. Правда, во время учебы преподаватель политэкономии как-то на лекции рассказывал, что ведутся исследования о влиянии музыки на животных. Наши «ученые» доказали, что коровы лучше доятся под музыку Моцарта, чем под Бетховена. А вот под Шостаковича они вообще доиться отказываются, зато бодаться начинают с остервенением. Понятно, что отнесся к рассказу преподавателя, как к анекдоту. А вот сейчас вспомнил и озвучил Оле данную «научную информацию». Она не заинтересовалась, но и не обиделась на аналогию, посоветовала обязательно рассказать про это удивительное открытие советских ученых директору:

— Он заинтересуется. Может быть, статью напишет в свой любимый журнал.

— А какой журнал он читает?