Концы узла

— Что же вы молчите? — возглас ее больше всего относился к Корозову. В нем она чувствовала силу, которая может противостоять преступнику. Мужа знала хорошо. Да, он прекрасный семьянин, любящий отец и любящий муж, настоящий врач, отличный доктор. Когда он у операционного стола, он царь и бог, никто не смеет прекословить ему, потому что он врач от бога. Но в быту он не боец. К большому сожалению. Тем более в этот момент, когда находится под таким сильным прессингом Хичкова. Она любила его и ни на кого никогда не променяла бы. Но в такие минуты ей было жалко мужа. Ей хотелось видеть его сильным и уверенным, своим защитником, а приходилось самой становиться на его защиту.

Видя, чего хотела от него жена Гержавина, Глеб подался к Вадиму и попросил:

— Хичков, оставь их в покое! Ты взял то, что хотел! Что тебе еще от них нужно? Отпусти женщин!

Но просьба не возымела успеха, напротив, она разозлила Вадима:

— Здесь я судья, адвокат и прокурор! — отрезал он. — Не суйся, пока я тебе язык не подрезал!

Кровь ударила Глебу в лицо. Он качнулся, как будто под ним зашатался пол, вскипел, терпение лопнуло, и он сорвался:

— Ах ты мразь! Не понимаешь человеческого языка! Я раздавлю тебя, как таракана!

Навстречу ему ринулся подручный Вадима, преградил дорогу, но Корозов яростно отшвырнул его, наступая на Хичкова. Из-за спины того вынырнули другие подельники и в грудь Глебу уперлись два черных ствола. Но Глеб уверен был, что никто не воспользуется оружием, потому что заказчику он нужен был живой. И продолжал решительно напирать. Сбоку ударил подручного Вадима кулаком в скулу. Тот рухнул к ногам Хичкова. Вадим даже не повел ухом. Второй подручный подскочил к Глебу сзади, ударил его по ребрам, но в ответ получил такой удар, который отбросил его к стене. Началась потасовка. Вадим отошел в сторону. А Глеб отбивался от всех подручных. Бандиты свирепели. Они не могли свалить Корозова. Один из них повис на его плечах, пытаясь схватить за горло. Но на выручку Глебу неуверенно и лихорадочно бросился Сергей Сергеевич. Ударил подручного сзади по голове. Тот взвыл, отпустил Глеба и стукнул Гержавина в ухо.

Сбившись в кучу, женщины и дети притиснулись друг к другу. Женщины обе готовы были броситься на помощь своим мужчинам, но страх за девочек, что в этом побоище могли просто затоптать детей, останавливал их. Наконец Глеба ударили по затылку рукояткой пистолета, и он повалился на пол, а когда упал, его стали остервенело топтать ногами. Гержавина тоже смяли и долго били. Женщин подручные ножами злобно прижали к стене. Когда все закончилось, Корозова и Гержавина оттащили в угол и связали. Оба были окровавлены, без сознания. Хичков ледяным тоном предупредил женщин:

— На диваны, и сидеть тихо! Сунетесь помогать своим мужьям, порежу их на куски! — недобро жег их взглядом до тех пор, пока женщины не устроились на своих местах.

В комнате опять остался один подручный. Вспотевший и тоже в крови. Какой-то смятой тряпкой обтирал лицо и ожесточенно смотрел на женщин и детей. Сдавалось, была б его воля, он разорвал бы их прямо сейчас.

Выйдя в кухню, Хичков достал телефон, набрал номер и произнес:

— Твой заказ выполнен! Нет, привезти не могу! Обстоятельства не позволяют. Приезжай сам! — назвал адрес. — Буду ждать. Лучше ночью. Хорошо, буду ждать в это время! — отключил телефон, сел на стул, прижался к спинке, вытянул ноги.

70

В условленное время, глубокой ночью, когда Глеб и врач уже пришли в себя, и Вадим разрешил женщинам обтереть с их лиц кровь, чтобы, как он выразился, придать товарный вид, к подъезду, отключив фары, подкатил автомобиль, высадил троих человек, направившихся к подъезду, и отъехал чуть в сторону. Хичков выглянул в темное окно, удовлетворенно откашлялся, зашел в комнату, где горело одно бра, грубо отогнал женщин от мужчин, известил Корозова:

— Твой заказчик прибыл по твою душу! Приготовься!

Оставаясь неподвижным, Глеб заплывшими глазами смотрел на Вадима, как на пустое место, с которым уже не имело смысла разговаривать. Сейчас он увидит заказчика. Сейчас станет ясно, что вообще происходит?