Концы узла

Не отвечая ему, Анатолий глянул на Ольгу, которая, привстав на локоть, в куртке и покрывале полулежала на диване, беспокойно следила за происходящим. Она видела правильные черты лица Вунина, какие, казалось бы, должны располагать к себе, между тем, у нее такого ощущения не было. Большие глаза всегда делают лица привлекательными, но о его глазах сказать этого было нельзя. Что-то скользкое было в его внешности и вместе с тем жестокое, отчего Ольге становилось не по себе. И она волновалась за мужа. Все как-то разом, в один миг поменялось. Хичкова как будто уже и не было. Его подручный стоял, прижавшись к стенке, и услужливо пожирал глазами Вунина. Даже перед Хичковым он так не трепетал, как перед Анатолием. Это было смешно наблюдать со стороны, но совсем не смешно чувствовать себя внутри этой неопределенности. К Хичкову уже как-то приспособились, было понятно, чего от него можно ждать в тех либо иных обстоятельствах. И совсем неясно, чем страшен Вунин. Сверля Ольгу взглядом, тот, как бы мимоходом, спросил:

— Ты и есть жена Корозова, из-за которой столько шума? Хороша! Хороша! — протянул удовлетворенно. — Зачем тебе этот бульдог? Давай, ко мне! Я моложе и темпераментнее! Со мной в постели тебе больше понравится! Этому бульдогу недолго осталось коптить небо, если мы с ним не договоримся сейчас!

— Мы с тобой никогда не договоримся! — перебил его Глеб.

Не глядя на Корозова, Вунин продолжил, обращаясь к Ольге:

— Вот видишь, он сам от тебя отказался! Только он не знает, что я в любом случае выиграю. А ты в любом случае можешь стать моим призом. Если я не передумаю. Пока я тебе предлагаю. Откажешься, верну Хичкову. А он живодер известный в наших кругах. Он только одного человека боится в этом городе, это меня! Он бы и меня убил, как убьет твоего мужа, да кишка у него тонка со мной тягаться! Разница между нами в том, что когда к нему залезают в карман, он отрезает руку, а я за мой карман отрезаю руку, ногу и голову! — повернулся к Корозову. — Ты все еще считаешь, что мы не договоримся?

Поморщившись от неудобного положения, в котором лежал, и, чувствуя, как затекли ноги, Глеб ответил:

— Ты бы не занимался пустой болтовней. Все это не стоит и горелой спички. Объясни хотя бы, что против меня имеешь, о чем собрался договариваться, чтобы мне понятно было все происходящее.

— Объясню, — хмурясь, сказал Анатолий. — Ты не представляешь, Корозов, как ты вставил мне палки в колеса! На кой черт тебе понадобилась часть бизнеса Суприна? У тебя несколько хороших магазинов, вот и пожинал бы там плоды! Так нет, ты влез, чтобы разрушить все мои намерения!

Вспомнив, какую скупую информацию Исай принес ему о Вунине, в которой были только хорошие отзывы, Глеб вздохнул. По этой информации Анатолий имел в городе несколько небольших табачных магазинов, и время от времени занимался оказанием мелких торговых посреднических услуг. В общем, как будто ничего серьезного, так, купи-продай. Однако на этом поприще преуспевал. На виду особо не маячил, и вместе с тем на слуху был у многих. Глеб опять вздохнул, жаль, что не пронюхал Исай главного. А главное, очевидно, совсем не то, о чем многим известно. Вероятно, кому-то известно и другое, но только все крепко держали рот на замке. Пожалуй, теперь понятно, почему не развязывали языки. Боялись. Знали, чем все это может для них кончиться. Но и Вунин должен помнить, что все когда-нибудь кончается. И на этот раз не на того напоролся. Не тому диктовать решил.

— Вот оно что? — усмехнулся Глеб. — Бизнес Суприна тебе не дает покоя! Тогда мне все становится ясно. Очевидно, ты решил предложить Борису в компаньоны себя вместо меня? Для этого надо было от меня избавиться. Но покушение сорвалось. И тогда ты решил все переиначить, сыграть по-крупному. Не просто избавиться от меня, а подмять под себя мой бизнес и все деньги. Для этого я нужен тебе живой. Хочешь, чтобы я подписал бумаги и как бы добровольно все передал тебе? Молодец. Молодой, да ранний. Ну, а дальше все по цепочке: Фокин и Суприн. Гениально.

Насупившись, Вунин качнул головой:

— Ты догадлив, Корозов. Тем лучше. Не надо долго объяснять.

Напружиниваясь, Глеб подтянул ноги, оперся плечом о стену, попытался сесть.

— Одна неувязка только, Вунин, — сказал после этого. — Хичков. Ты не подумал об этом. Не так ли?