Контуженый

– Руслан мог по телефону с полицией договориться о проведении экспертизы. Возможно, собирались эксгумировать, да отложили?

– Мы для живых работаем, а не для мертвых.

– Алена, ты все-таки узнай и перезвони. У тебя же связи.

– Будешь попрекать, что мужчины на меня заглядываются?

– Я прошу, Алена.

– А ты, Никита Данилин, попроси у своего друга Русика должность на заводе, и к нам. – Она вздыхает и добавляет: – Ко мне.

Алена называет Русика моим другом, так ли это? На войне он был подчиненным, да и то числился в другом подразделении. Сейчас нас разделила гибель настоящих друзей, ради которых я и пошел на войну. Со смертью близких всегда так, одних смерть сближает, других разделяет.

Пассажирский поезд отстукивает положенные километры, и я в Ростове-на-Дону. Нужно найти Русика. Теперь он Руслан Николаевич Краско, владелец прибыльного завода.

У меня есть телефонный номер, по которому звонила новому хозяину Алена Анатольевна. Помню, как, услышав мое имя, там бросили трубку. Я пытался звонить на следующий день – с тем же результатом. Звоню сейчас, такого номера вообще не существует.

Не беда, у меня есть адрес представительства завода «Краскопласт». Еду туда. Офис располагается в современном бизнес-центре из стекла и бетона. Пропускная система тоже современная, нужно получить электронную карточку по персональной заявке. Без карточки мимо умных турникетов и неразговорчивых охранников не прошмыгнешь.

Караулю весь день Русика у входа в бизнес-центр. Безрезультатно. Или он не приезжал, или я потерял бдительность.

Вечером снова звоню Алене с просьбой:

– У меня проблемы.

– А я уж губы раскатала и глаза покрасила, думала соскучился.

– Помоги, красавица.

– Вторая попытка – зачет.

– Не могу попасть к Руслану Краско. Боевой командир Кит рядового Русика не интересует.

– Теперь у него в голове только бизнес.

– И телефон у него сменился.

– На российский поменял. Хотя наши тоже теперь на российский код переключили.

– Вот ты и позвони Руслану Краско. Скажи, представитель администрации Лисичанска хочет встретиться, обсудить большой заказ на пластиковые окна.

– Ты же не умеешь врать, Контуженый.

– Врать будешь ты, Алена.

– Честный. Тогда скажи, честный, ко мне приедешь?

– Не знаю.

Алена вздыхает:

– И когда твоя контузия пройдет.

– Не знаю, – повторяю я.

– Всегда хотела дружить с честным парнем. Дурой была!

– Помоги, красивая-раскрасивая, – смиренно прошу я.

Алена смеется:

– Ладно, попробую. Хоть кто-то должен уметь врать.

Утром она перезванивает:

– Пляши, Никита Данилин. О встрече договорилась. Сегодня тебя ждут в офисе Руслана Краско в пятнадцать часов.

– Ты чудо.

– Чудо лгунья.

– Это для дела.

– Много у тебя странных дел. Про эксгумацию Краско я тоже узнала.

Алена держит интригу, а мне не терпится:

– Что? Что ты узнала?

– Не было никакой эксгумации. И заявлением таким никто не обращался.

– Это точно?

– Меня заверили, что судебно-медицинскую экспертизу тайно не проведешь. Краско-старший мирно покоится в семейной могиле.

– Спасибо, Алена.

– Одним спасибо не отделаешься. Знаешь, чего мне это стоило? Пришлось строить глазки начальнику полиции.

– Это ты умеешь.

– Дурак! Он старый! Рожать надо от молодых. А молодые воюют.

– И не все возвращаются, – добавляю я, вспоминая лица друзей.

– Ты же сейчас не воюешь, – упрекает Алена и замолкает.

Я растерян. Чувствую невысказанный вопрос, но не в силах ухватить суть. Контуженый мозг только-только обработал предыдущее сообщение. Эксгумации не было. И даже планов эксгумации тела Краско и проведения экспертизы не существовало. Явившийся к Злате раненый соврал! Но угроза попала в точку. Словно он знал про отравление клофелином.

Пауза в разговоре затягивается. Я прощаюсь:

– Пока, Алена. Мне еще мысли собрать в кучку, а голова трещит.

– А говорят, что женщины такие отмазки придумывают.

Я оправдываюсь:

– К встрече с Русиком надо готовиться.

– А мне в цех к бабам, которые забыли про отмазки и устали вас ждать.

44

Мучительные раздумья переворачивают всю картину в голове. Я был убежден, что предприимчивый Шмель сблизился с Русиком, опекал и направлял его, а также тянул деньги из его отца. А если, всё с точностью наоборот? Русик втерся в доверие к Шмелю, узнал про тайник с деньгами и надоумил подсыпать отцу клофелин.

Про состоятельного папу Русик рассказал с умыслом. Хотел отомстить. И есть за что. Богатый папенька мог отмазать сына от луганской мобилизации, но отправил его воевать ради собственного престижа. Так умри, старик! Освободи место наследнику! А орудием убийства станет красивая девушка. Русик видел фотографии Златы и знал, что холостой папа на такую клюнет. Ее можно использовать втемную.

Мотив Русика отвратителен, но понятен. На передовой он мог погибнуть в любую минуту, а в Луганске его ждал прибыльный завод. Покинуть зону спецоперации можно только по ранению. И Русик хорошо подготовился к предательству. Он предал не только нас, но и отца!