Конундрум

Несокрушимый пьяно рванулся вперед. Коммодор Бригг боролся со штурвалом, пытаясь удержать корабль на курсе, но с сотней галлонов воды, плещущейся по нижним палубам, и с зияющими прорехами в корпусе он управлялся немногим лучше, чем бревенчатым плотом, плывущим по бурной реке. Сначала в одну сторону, потом в другую, потом снова назад, корабль качнулся, его спасательный коридор становился ближе с каждой секундой, но, казалось, никогда не был на одной линии с носом корабля. Команда мостика ухватилась за что-то крепкое, готовясь к столкновению со стеной.

В самый последний момент в поле зрения появился выходной проход. Коммодор выругался, как карлик, и тогда они закончили только с одним ударом-Пирупитскопом. Она с треском ударилась о скалу над головой. Свежий поток воды вырвался из смотровой площадки и ударил сэра Танара прямо в грудь,отбросив его назад в каюту.

И вот теперь началось такое головокружительное путешествие,какого никто из них никогда не совершал. "Несокрушимый", все еще на полной скорости, мчался по темным извилистым проходам, крутым крутым поворотам, едва не задевая сталактиты и сталагмиты, которые теснились в этом затопленном туннеле. Вдалеке они увидели еще один мерцающий красный свет, более тусклый, чем пещера, из которой они только что бежали, но все же видимый.

“Только не в логово другого дракона!- Закричал сэр Грумдиш.

“Я думал, ты хочешь убивать драконов” - прорычал коммодор, сражаясь с колесом.

Еще два крутых поворота, последний из которых они проделали не без того, чтобы сначала не поцарапаться так, что зубы у них заскрежетали, и они оказались в другой пещере. Эта, как и предыдущая, была освещена сверху красным свечением и тоже оказалась частично затопленной. Они выскочили из коридора и тут же наткнулись на темную наклонную стену.

Коммодор Бригг резко бросил штурвал влево и в тот же миг закричал: “Allstopengageascendingflow-pellarsemergencyblow! "

Но было уже слишком поздно. Нос корабля нанес оглушительный удар, который поднял корабль так внезапно и сильно, что было удивительно, как он не сломался пополам. Несокрушимый с содроганием остановился, выброшенный на крутой берег, и его экипаж метался, как абанасийская лопающаяся кукуруза на сковороде.

Доктор Ботхи очнулся с твердым убеждением, что он мертв. В конце концов, он же врач, так что должен знать. Он отбросил свое продолжающееся дыхание как несущественное временное состояние. Он был уверен, что это лишь вопрос времени. Тело не может так болеть и не быть мертвым. Смертная оболочка не была рассчитана на то, чтобы выдержать такое наказание. Он оценил свое нынешнее состояние здоровья как очень тяжелое, не имея реальной надежды на выздоровление. Он страдал от многочисленных ушибов и рваных ран на голове, плечах, ребрах, руках, ногах и ступнях. Даже пальцы у него болели, потому что он ударил их все одновременно о основание своего смотрового стола, когда корабль пережил свое самое впечатляющее несчастье. Он обнаружил, что ослеп-или же все огни погасли, и в ушах у него раздавалось раздражающее нытье. Более того, время от времени он испытывал острый спазм мышц верхней брюшной полости, что приводило к резкому, болезненному вдоху. Вскоре эта повторяющаяся болезнь оказалась настолько неприятной, что, несмотря на лучшее медицинское заключение, он был вынужден сесть.

Это смещение веса выявило целый ряд вещей. Во-первых, он узнал, что свет действительно погас или, если быть более точным, пролился. Большая часть светлячков-шаров корабля упала во время катастрофы, разбросав свое светящееся содержимое. Палубы были усеяны крошечными голубыми червячками, бесцельно слоняющимися в поисках пищи. Скулящий звук оказался тем самым кендером, на котором доктор Ботхи лежал, и который, как только его освободили, громко жаловался, что его чуть не задушили как раз в тот момент, когда все становилось таким интересным.

Наконец до доктора дошло, что раздражающие спазмы его брюшной мускулатуры на самом деле были симптомами полномасштабного случая икоты. Это осознание заставило его закричать: "Эврика!” по причинам, совершенно недоступным его пониманию. Тем не менее он был вполне доволен таким поворотом событий, даже если это чуть не убило его. Он принялся собирать достаточное количество светлячков, чтобы осветить свой стол и начать записывать подробности своей болезни.

Тем временем остальные члены экипажа оценивали свое положение. Подсчет голосов показал, что десять человек из первоначального экипажа из двадцати остались живы, не считая сэра Танара, который пережил столкновение с синяками и побоями, но был не более угрюмый, чем обычно.

"Несокрушимый" наполовину вынырнул из воды, брошенный на песчаный берег у края маленькой пещеры. Большая часть светящихся шаров корабля была разбита при падении. Корабль накренился примерно на двадцать градусов влево и лежал под довольно сильным углом к носу. Вода, которую он приняла после нападения дракона, хлынула на корму, полностью затопив машинное отделение.