Конвейер неправильных желаний (СИ)

Уже когда я зажала в ладошке гладкую белую дверную ручку, меня за плечо дернули назад.

— Бятка, вот ты где! — Меня очень нагло развернули и заставили сесть на подоконник.

— Колчанский, ё-мое, ты меня до инфаркта довести хочешь? — В каждой школе есть свой красавчик, по которому сохнет вся женская половина, включая некоторых особо озабоченных учителей, и именно таким “идолом” являлся Павел Колчанский, характер которого вовсе не подходил под тот образ, который ему вынужденно присвоили девушки. Он был улыбчивым и очень добрым молодым человеком, который всегда мог прийти на помощь и никогда не гнушался попросить помощи в ответ. Собственно, именно эта черта мне в нем и нравилась. Но помимо всех плюсов Паша был представителем хип-хоп культуры, только он не танцевал, а пел. Ой, простите, читал, ибо рэп же читают. — Чего надо?

— Бяточка, Бятусик, Бятунечка… - начал канючить он.

— Колчанский, не продолжай! Я даже побаиваюсь, насколько ты можешь исковеркать мое имя в дальнейшем, — я нахмурила брови и сложила руки на груди. — Ближе к делу!

— Бяточка, у меня тут припева на третьем куплете нет. Спасай! Ты такой охуенский текст заебенила мне в том году! Все ходили, завидовали и спрашивали, откуда такой заебенский припев, а я никому-никому не сказал! Ну Бятк! — Он встал на колени передо мной, так что теперь я смотрела на него сверху вниз. Еще чуть-чуть, и он расплачется просто. Вот это я понимаю преданность своему делу!

— Паш, ну ё-мое, не до этого…

— Бяточка, милая, с меня шоколадочка. Прям как ты любишь! — Я демонстративно приподняла бровь, показывая, что за одну шоколадку я не продамся. — Две шоколадочки. — Бровь дернулась, намекая ему поднять цену. — Три шоколадочки, маленькая шантажистка! — выдохнул он.

— Продано! — торжественно объявила я, соскальзывая с подоконника. — Минус мне и текст куплета, под который нужен припев.

Мне тут же протянули листок с текстом и сказали, что минус он мне уже скинул в Вк, а шоколадки пообещал завтра.

Ну, собственно, Колчанский второй человек в классе после Ростовой, с которым я более-менее общаюсь. Просто как-то в прошлом году ему срочно надо было написать текст на… не знаю, короче, просто нужен был ему текст, а я по своей сердобольности помогла написать припев на женскую часть. Всего-то пару строчек, но парень был до безумия рад и целую неделю после откармливал меня любимым молочным шоколадом с орехами. Собственно, так я и пришла к подобной ситуации.

— Бятка, вот ты вообще огонь баба! — весело и очень громко воскликнул парень, стискивая меня в медвежьих объятиях. — Вот замутил бы с тобой, если бы не Женька!

— Колчанский, я бы ни за что на свете не стала бы с тобой “мутить”, — прохрипела я ему куда-то в шею, — потому что меня бы потом твоя Женька по-тихому где-нибудь прикопала, а теперь отпусти меня, пока она реально случайно из-за угла не выскочила, и нам не пришлось оправдываться.

А потом произошло страшное: дверь, которая отделяла нас от нашего класса, тихо скрипнула, и на пороге появился злющий Александр Андреевич.

— Какого хера вы тут орёте!.. — Его колючий взгляд потянулся к руке Колчанского, который обнимал меня за плечи. Вау, вот это буря эмоций! Непонимание, раздражение, толика ярости…

Никогда не понимала, как это люди видят что-то по глазам других людей. А тут дело-то вовсе и не в глазах, а в лице: то, как дергаются мышцы под кожей, образуя гримасу отвращения, как сужаются от злости глаза и раздуваются ноздри, как брезгливо кривятся губы в ехидной улыбке.

Честное слово, у меня такое ощущение, что мы с Александром Андреевичем десять лет женаты, у нас шестеро детей, а тут он внезапно вернулся из командировки и застал меня в нашей с ним спальне с Колчанским за практическим применением камасутры. Да, именно так я себя сейчас чувствовала, и мне было очень неловко от этого.

— Да ладно Вам, Александр Андреевич, — с белозубой улыбкой начал Паша, отвлекая внимание льдисто-голубых глаз от моей скромной и очень красной персоны. — Мы просто тут с Бяткой обсуждали некоторые организационные моменты. Ничего такого, да, дорогая? — Колчанский, ты идиот! После этого “дорогая” у учителя, казалось, глаза покраснели! А, нет, это просто капилляры от напряжения полопались…

— Живо в класс по своим местам! — рыкнул он, впуская нас.

— У кого-то ПМС, — хихикнул парень мне в ухо, пропуская вперед. И, кажется, учитель это услышал, потому что ну не мог Колчанский навернуться на ровном месте и приземлиться прямо на меня. Да так, что лицом упирался мне четко в живот. Слава Вселенной, что не ниже и не выше, а то вышло бы неудобненько…

Класс прорвало взрывом хохота, да и сам парень смеялся мне в живот, придерживая за талию. Учитель злобно ухмыльнулся и прошел мимо нас к своему столу, привычно закидывая ноги на столешницу.

Отсмеявшись, Паша поднялся сам, а потом и помог подняться мне, и я, прихрамывая, села за свою первую парту. Милы снова не было, и я уже начала беспокоиться за девушку.

Зевнув, незаметно отпила кофе из кружки и начала доставать учебники.