Координата поврежденности

– Нет, вчера случайно наткнулись на беременную девушку по дороге. Она начала рожать прямо на трассе, и пришлось… действовать, – утомленно потирая виски, Мин поднял голову.

Взгляд Эрта метался между ним и Марой, пока не остановился на последней.

– Какая же ты иногда невыносимая! – вздохнул тот. – Не обращай на нее внимания, Нонг’Мин. Раз так, то ты все равно заслужил лучшую выпивку. Героев у нас любят даже больше.

Подобные громкие фразы никогда не приносили ему удовольствия. Комплименты накладывали обязательства, которых он боялся не удержать. Собственная жизнь была одним большим бегством от чьих-то ожиданий. Еще мальчиком он решил, что не станет подпитывать чужие надежды. Но иногда этого было не избежать, поэтому ему пришлось выдавить из себя подобие улыбки и перетерпеть «момент славы». Однако Мин знал правду: он никогда не был героем. Хотя все же мысленно радовался тому, что помог девушке. И увы, осознал, что обида на Лайта лопнула слишком быстро, подобно мыльному пузырю. Лайт, сам того не ведая, получил над ним власть даже на расстоянии, даже когда избегал его, даже когда что-то утаивал.

Спустя какое-то время Мин все же расслабился, а количество выпитого и музыка сопутствовали процессу. Мара ушла на танцпол, решив разбавить тестостероновый рай, а Эрт отошел переговорить со своими сотрудниками.

Его телефон завибрировал. На экране высветилось новое сообщение:

«Прости, что так грубо повел себя ранее. Ты считаешь меня очень храбрым, хотя я тот еще трус, и с некоторыми вещами просто не готов столкнуться. И я ценю, что ты рассказал мне о своей маме. Мне не следовало вот так срываться».

Мин сверлил взглядом прочитанное. Ему с трудом верилось, что Лайт считает себя трусом. В то время как настоящий трус скидывал свои проблемы и злость на других, а Лайт же всегда помогал ему и не осуждал вопреки всему.

Он не успел ничего ответить, как пришло еще одно сообщение:

«Мне даже немного тоскливо с непривычки. Видимо, я привык к вашему особняку больше, чем думал. Вы хорошо заботились обо мне. Спасибо».

То, с какой легкостью Лайт умел просить прощения и благодарить, завораживало, как разноцветная мозаика, отливающаяся десятком оттенков на свету. Поскольку сам он этим искусством не обладал.

Где-то внутри потеплело от необъяснимого блаженства, которое с бешеной скоростью, обгоняя, сталкивалось и рассыпалось на тысячи заряженных частиц. Ему было жутко признаться себе в том, что сердце затрепетало. Лайт боялся, что обидел его. И это было… приятно. Человек, умеющий просить прощения и благодарить, никогда не будет в его глазах трусом, что бы тот ни говорил.

«Я знаю, ты жалеешь, что съехал. Ведь играть в ИксБокс на большом экране ты уже не сможешь».

«Поздравляю. Ты заставляешь меня лить слезы в первый же день новой жизни».

Мин искренне засмеялся, но когда он увидел возвращающуюся к столику подругу, тут же встал и выскользнул из помещения, не желая сталкиваться с ее любопытством. И набрал знакомый номер.

– Ты же там не рвешь на себе волосы от осознания сделанной ошибки? – без приветствий проговорил он, когда вызов приняли.

– Не до такой степени, – в чужих словах слышалась улыбка. – Всего лишь пролистал фото, сделанные за последние месяцы, и понял, что жить в доме богачей было… не так уж ужасно. – И, прежде чем Мин смог опровергнуть это заявление, откровение продолжилось: – И я говорю так не из-за размера особняка или удобств в нем, мне было хорошо там благодаря тебе. Хоть ты и был засранцем поначалу.

Понимал ли Лайт, как можно расценить его слова? Особенно после того, что Мин вчера сказал ему… Понимал ли, что подобные фразы не помогают сдаться на его счет, а, наоборот, только сильнее загоняют в ловушку?

– Ты, наверное, ударился головой, ведь из-за меня тебя похитили, плюс стал свидетелем наших с отцом постоянных ссор, куда я не раз приплетал тебя. – Было не в интересах Мина напоминать парню об этом, но он искренне не понимал, как после всего этого Лайт не сбежал от них раньше.

– Тебе стоит научиться видеть и другие свои стороны. Но… не буду тебя больше отвлекать. Пока.

Трубку положили, и Мин недоуменно взглянул на телефон. Комплимент и резкий конец? Лайт же не воспринял его последние слова буквально?

Он глубоко затянулся ночным прохладным воздухом, но не спешил опустошать легкие. Оказалось, что с парнями иметь дело ничуть не легче, чем с девушками. Все-таки любовь проявляла склонность к трендам гендерной нейтральности в своем умении потрепать нервы. Понять другого – вне зависимости от пола – смахивало на головоломку.

* * *