Копарь. Старое заклятие.

— Как там мои, кстати, поживают, не знаешь? — чуть погодя спросил Павлик, но ответа уже не дождался.

Фигура Александра, и так тёмная на фоне луны, стала мутнеть и через пару секунд исчезла, будто бы его и не было. На кровати, на его месте, остался лишь недешёвый смартфон одной известной корейской компании. Пашка взял его в руки, нажал кнопку включения. В полумраке ярко блеснул экран, показывая текущую дату в XXI веке.

Сердце словно зажало тисками. «Надо выбираться отсюда».

Безсон очнулся и вышел из своей медитации. Он вновь был полон сил и энергии, разум просто светился ясностью. Всё его существо буквально охватила жажда дальнейших действий. Он в нетерпении даже прошёлся несколько кругов по заветной полянке среди леса. Напряг мозг, память, словно весь перезагрузился, но информации о следующем владельце монет всё так же не было. Такого ещё никогда не происходило. Все обычные сроки получения вышли. «В чём же причина?» — недоумевал он. «Так бывает, только когда первотип — первая жертва остаётся живой. Но это явно не его случай. Он собственными руками завалил его сотнями килограммов земли, и огонёк хрупкой человеческой жизни погас в его поисковике. Это было на сто процентов точно. Странно, очень странно».

Однако демоны так же, как и люди, по крайней мере, разумная их часть, обычно следуют логике, и Безсон снова включил внутренний экран отслеживания первоисточника всех своих проблем. Красный маячок вновь весело светил в этом измерении.

— Тьфу ты, блин, — выругался демон, — вот как так-то? Не может этого быть. Как этот прощелыга сумел ожить? Из лап смерти крайне трудно выкарабкаться, а его земной дух вышел из бренного тела ещё несколько дней назад. И он, Безсон, был тому личный свидетель.

Но факты остаются фактами, этот никчёмный человечишка избежал своего наказания и снова жив. Это был непорядок. Значит всё нужно начинать заново. Кладовик вздохнул и начал перемещение ближе к своей цели.

Павлуху чуть свет разбудил вестовой. Прибыл порученец от генерал-губернатора со срочным делом. Пашка, крайне не любящий подрываться рано, кое-как продрал от сна глаза, умылся в умывальнике холодной водой и надел мундир.

— Проси, — кивнул он адъютанту, — пусть входит.

Личный порученец тут же появился, словно ждал за дверью.

— Его Высокопревосходительство немедля требует вас к себе.

— Причины известны? — кратко спросил Павел.

— Никак нет, — отрапортовал порученец. — Велено только было сказать, что срочно отбыть в ставку генерал-губернатора.

— Хорошо, — вздохнул Староглядов, — сейчас будем выезжать. Орешкин, — окрикнул он помощника, — вели Сотникову взять пять улан и через пятнадцать минут быть готовым к отъезду.

В Вильно подъехали уже ближе к обеду. Муравьёв ждал в своём кабинете и сразу же принял Староглядова. Павлуха, всю дорогу ломавший себе голову, за что ему может прилететь, понял, что ошибся. Генерал-губернатор был заметно возбуждён, но нисколько не сердит.

— С какой новости начнём, полковник, с хорошей или не очень?

Пашка, немного прикинув, ответил: «Лучше с хорошей». Муравьёв отошёл к большому письменному столу в дальней части кабинета и вернулся назад с бумагой.

— За проявленную смекалку и расторопность при обнаружении скифских сокровищ, а также за проявленные героизм и самоотверженность при изъятии оных, высочайшим соизволением повелеваю наградить полковника Смоленского уланского Е.И.В Наследника Цесаревича полка Староглядова Павла Евгеньевича орденом Святого Станислава II степени с мечами, за подписью Его Императорского Величества Александра II, — зачитал генерал-губернатор письмо чуть оторопевшему Павлу.

— Вчера ночью пришла срочная депеша от государя императора, ни минуты не медлить, а наградить тебя как можно скорее за столь славное и благородное для отечества дело. Все твои артефакты в срочном порядке изучают учёные мужи из Академии наук, сверяют, опознают, пишут сопроводительные письма. И велено в течение месяца создать отдельную композицию для Эрмитажа с целью вынести их на свободное обозрение для всех желающих приобщиться к древней истории страны нашей, — торжественно закончил Муравьёв. — Позволь повесить тебе лично орден, как и приказано было государем.

Генерал-губернатор проворно прикрепил награду к Пашкиному мундиру.

— В Капитул тридцать рублей отчислим из твоего жалования.[2] Так что носи с гордостью, — улыбнулся наместник императора.

Павлик отдал честь и чуть не прослезился от данного действия.