Копье и кость

Выслушав всех, Бану отпустила офицеров и вскоре вышла наружу. Стоя на одной из вершин и глядя на видневшиеся вдали зубцы крепостных стен, она услышала шаги. Гистасп, безошибочно определили танша.

– Что вы решили, госпожа?

– Я согласна с теми, кто считает, что отсюда стоит убраться побыстрее. Но бывают ситуации, когда просто нельзя спорить с большинством. – Танша замолчала. Гистасп позволил себе договорить за нее:

– Даже если ситуации такие скверные, как эта.

И впрямь. За спиной бежевые, впереди – красные, с одного бока золотые, с другого тоже золотые, да еще дед, поведение которого непредсказуемо. Бансабира обернулась к соратнику:

– Аркан стягивается, Гистасп. Время затянуть петлю на собственной шее.

Путь до крепости требовал двух дней. Первого Бану вполне хватило, чтобы все обдумать. Вечером она созвала четырех командиров подразделений. Неру было поручено поворачиваться и идти назад столько, сколько получится: он – единственный в армии Каамал и единственный, у кого есть шансы выжить: у Раггаров ведь союз с Серебряным домом. Если все пойдет плохо, ему придется остановиться там, где его обложат. Если все пойдет еще хуже, ему следует сделать все возможное, но прорваться или к отцу, Яфуру, или к родственникам жены в Пурпурный танаар. Бану верила в него. К тому же у их сына обязан остаться хоть один родитель, со слезами в голосе заявила Бану. Нер расчувствовался, согласился, поклялся сделать все, что сможет, и пошел строить вверенное ему подразделение.

К Бугуту разговор был отдельный – он обязан найти среди своих людей таких, которые смогут не замеченными врагом прочесать местность. Стоит узнать, есть ли отсюда хоть какой-нибудь выход.

Когда вышел и Бугут, Бансабира долго молчала, бездумно уставившись в точку. Игнорируя тяжелое дыхание Гобрия и то, как Гистасп потирал в ожидании пальцы. Потом вздохнула, отбросила все маски и закрыла лицо рукой.

– Забирайте сотню Серта и уходите отсюда.

Чего? Мужчины подумали, что ослышались, но переспрашивать не стали. В этом нервном походе слух у всех них давно стал чутче обычного. Бансабира повторила сама:

– Забирайте сотню Серта и уходите.

Повисло молчание. До тех пор, пока смысл сказанного не достиг командиров.

– Нет, тану, – наотрез отказался Гистасп.

– С какой стати?! – Гобрий подпрыгнул на месте.

– Все это сделано для меня. Им нужна я.

– И что?! – вздрагивая от ярости, спросил Гобрий.

– Хороших полководцев трудно найти, моему отцу они пригодятся. Уходите, – приказала танша.

– Нет, – еще категоричнее заявил Гистасп, и Гобрий на этот раз с ним вместе.

– Вы что, не понимаете, что нас ждет в этой крепости?! – вскинулась Бану, багровея.

– ЭТО ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ! – закричал Гобрий. Бану перевела глаза на Гистаспа, ища поддержки, но тот почти не отличался от Гобрия. Впервые она видела его в состоянии, когда Гистасп почти не мог себя контролировать.

– О сиреневых я судить не возьмусь – впрочем, после того что мы тут вместе прошли, в них я тоже уверен, – но ни один северянин, тану, не бросит своего полководца в лапах врага! – Гистасп тоже повысил голос. – Ни один не сбежит, поджав хвост, как трус или предатель! Да большего позора представить нельзя!

– А бросить тана без верных союзников, значит, можно?!

– Вы такой же тан и защитник, как Сабир Свирепый! – напомнил Гобрий.

– Тогда подчиняйтесь мне! Уходите! Это приказ, – припечатала танша в конце, цедя сквозь зубы и заметно понижая голос.

Гистасп выпрямился, прогнав все эмоции с лица.

– Нет, – еще непреклоннее ответил он.

Когда наутро все воинство, кроме четвертого подразделения, стояло в готовности, Бану, хмурая, бледная, молчаливая, коротко кивнула и вскочила в седло. Впереди простиралась горная тропа, с которой лошади было справиться вполне по силам. Что до командующих, пусть идут, решила танша. Пора уже уважать их решения.

Подойдя вплотную, Бану разбила лагерь. На замок отправила сотню Серта. Самые высокие и сильные среди стрелков, приготовив страшные дальнобойные луки и тяжелые арбалеты, рассредоточились кольцом вокруг для прикрытия. Остальные воины, тоже вооруженные луками, прочесывали каждую бойницу, щель, выступ. Бану сама подстрелила взметнувшегося ворона. Почти сразу, ведомый инстинктом, поодаль встрепенулся стервятник – и тут же упал, тоже пронзенный стрелой.

– Быть не может, – пробормотала Бансабира, входя внутрь.

– Что вы сказали? – переспросил Дан.

– Госпожа, похоже, – подоспел Ниим, – крепость покинута.

Бану была согласна. И будто в подтверждение слов телохранителя, когда войско уже захлестнуло петлями длинных арканов зубцы стен, сотник Серт толкнул внутренние ворота. Они отворились медленно, с жутким скрипом. Свистом Серт подозвал сотню и с копьями наперевес ворвался в замок. Он был пуст.

Заперев ворота, армия дотошно обшарила всю крепость снизу доверху. Ни крошки еды, река засыпана, колодец забит падалью. Бану скрипнула зубами – надо ждать хозяев.

Расставив стражу, танша велела остальным расположиться на отдых.