Копье и кость

– Покарай, Боже, весь этот сброд, – от всего сердца буркнул Лигар и велел проводить к нему посланца.

Несколько минут спустя с поклоном вошел Сайдр.

Любому, кто знал верховного друида Таланара в молодости, хватило бы одного взгляда. Но и тем, кто застал Таланара только в его почтенном возрасте, как, например, Бераду, тоже не составило труда определить, что Второй из жрецов как две капли воды похож на родителя. Под одеждой угадывалось тонкое пропорциональное сложение в меру длинного сильного тела; резкие черты остроскулого лица, заросшего щетиной, темные прямые брови, нос – как непреклонная преграда, с широкими крыльями, и характерный для всех Тайи рот – крупноватый, с узкими губами – придавали облику какую-то непоколебимость и ясность. Черные волосы спускались до подбородка и слегка покачивались в такт размеренной поступи жреца, как и зеленый плащ, скрепленный пряжкой в виде змея. Он был молод, но в руке у него, так же как у величественного отца, был посох из орешника.

Не такой, как у Таланара, заметил Берад. Выглядел совсем иначе.

– Приветствую тебя, Берад из дома Лигар. Я Сайдр из великого рода Тайи, наследник владыки Таланара и сподвижник твоей супруги и моей госпожи Шиады Сирин.

Лигар так оторопел от подобного хамства, что даже осел, сутулясь и отодвигаясь в кресле подальше от наглого гостя. Потом все же взял себя в руки и вновь выпрямился.

– Если ты пришел с благими намерениями, Сайдр Тайи, то будь вежлив, как гость, и знай свое место. Ты зовешься наследником Таланара, но ты не обучился у него должному искусству дипломатии.

Не обратив на слова герцога никакого внимания, Сайдр продолжал:

– Я прибыл в твой дом с почтением и благоприязнью, как прибывают к тому, кто отмечен дланью божеств и избран их служителями.

– Ты перестанешь уже твердить о том, что явился сюда только из уважения к моей жене, без которой я в твоих глазах просто червь?

– Ты дважды опустил мое приветствие, герцог, – спокойно заметил Сайдр.

Любовь к жене и гордыня боролись в душе Берада, словно язычники и христиане в разгар самой кровавой смуты.

«Тоже мне глашатай», – мысленно рыкнул Берад.

– Это все еще не очень похоже на приветствие. – Сайдр повторно поклонился.

Берад давно отвык от этой невыносимой привычки жрецов лезть в чужие головы. Раздражение захлестнуло с головой, но он справился.

– Добро пожаловать, Сайдр из дома Тайи, наследник владыки Таланара.

Сайдр мог поклясться – эта фраза далась Лигару нечеловеческими усилиями. Не меньшими, чем те, которыми Иллана воздвигла Часовых на подступах к Ангорату.

– Однако помни, что образцовый гость не называет чужую жену своей сподвижницей. Я не знаю, как заведено у вас, а у нас женщину называют своей только в одном случае, и, кроме меня, моя жена не знала ни одного мужчины.

– Что неверно для жрицы нашей религии, но, безусловно, правильно для тех, кто не уверен в собственной силе.

В кабинете Берада застыла до того натянутая атмосфера, что мужчины не сразу услышали голоса стражников за дверью. Мгновением позже в кабинет вплыла удивительной красоты женщина. Да, женщина, и удивительной красоты, с чувством уважения подумал пораженный Сайдр, который не видел Шиаду долгих три года.

Едва затворили дверь, жрица, ясная, сиятельная, степенная, ступила в предложенные объятия друида. Их приветствие было по-настоящему родным – ведь, несмотря на то что эти двое не имели многолетней истории дружбы и поддержки, они заведомо близки. На свете всегда существуют лишь четверо, кому доверяются таинства. И двое из них, тех, кто жил сейчас, были здесь, с ясным осознанием, что будущее веры им предстоит нести вдвоем. Пройдет слишком много времени, прежде чем Сайдр и Шиада займут кресла предшественников и воспитают себе замену. Жрец знал, змий видел. Ибо времени – нет, время – самая большая иллюзия человека. Поэтому Сайдр обнимал соратницу и госпожу, и мир, не имевший времени, их ждал.

– Светел твой день, Вторая среди жриц, – шепнул Сайдр.

– Богиня в каждом из нас, в небе и на земле, посланник Ангората.

Сайдр глубоко вдохнул запах волос Шиады.

– Женщины рода Сирин пахнут, как всегда, особенно. Ты не изменилась.

– Как и ты.

Сайдр усмехнулся:

– Как сказать: все ближе моя сороковая зима, и я опять стал отцом.

– А я матерью, – не открывая глаз, улыбнулась жрица. – Ты поэтому приехал.

– Что это значит?! – Берад взревел.

Шиада отстранилась от друида, который отпустил, едва женщина шелохнулась, и, будто не замечая гнева мужа, сделала шаг назад, удержав руку Сайдра в своей.

– Это приветствие, достойное человека, который дорог тебе, как брат, – без тени смущения ответила жрица. – Он погостит у нас.

– Нет. – Берад встал, с грохотом опершись о стол. Полный негодования взгляд лихорадочно метался от жены к неверному выродку.

– Мой брат погостит у нас.

– Я знаю всех твоих братьев, Шиада, и это, – Берад ткнул пальцем в Сайдра, – явно не один из них.

– Сайдр мой брат в вере.

«Сайдр – гость в твоей постели!» – со злостью подумал Лигар.

– Как угодно. Но он останется здесь. Как посланник Священного острова он имеет право на приют в любой точке мира. Нам с ним надо поговорить.