Копи Хаджибейского лимана

— Да. И есть еще кое-что, что я должен рассказать. По старой дружбе, газетчику.

— Что же? — Володя весь превратился в слух.

— Этот мальчик беспризорник был, уличный. Жил на улице. И, похоже, подвизался в какой-то банде.

— С чего такие выводы? — Сосновский был сосредоточен.

— Беспризорник — потому что завшивленный. У него в волосах гниды гроздьями, вши ползали. Домашних детей, даже в нищете, редко доводят до такого состояния. Им хоть что-то делают — керосином мажут, луком... А тут... запущенный страшно. На теле слой грязи в несколько недель. Ноги огрубевшие, на ступнях струпья. Босиком часто ходил. Кожа обветренная. Точно жил на улице. Босяк.

— А почему в банде? — Володя подумал о том, что наблюдение врача было очень правильным. Беспризорность после войны становилась страшной катастрофой. Сотни беспризорных детей, лишившихся родителей и родного дома в кровавом очаге жестокой бойни стекались в большой город, сбивались в стаи и наводили ужас на местных жителей.

Беспризорники были повсюду — возле каждого рынка, магазина, во всех злачных и теплых местах, на каждой стройке. И везде, где можно было заработать немного мелких монет. Беспризорники стали символом этого страшного времени, и у советской власти не хватало ни сил, ни средств, ни людей, ни времени, чтобы справиться с этой жестокой бедой.

— В банде потому, — врач посмотрел на Соснов-ского тяжело, — что я умудрился взглянуть на его руки!

— А что его руки? — не понял Володя.

— Пальцы его отполированы кусочком шкурки, настоящего меха, чтобы повысить чувствительность. Так делают только щипачи. Причем воры-карманники самого высокого класса. Такими чувствительными пальцами они могут нащупать то, что лежит в кармане клиента, даже сквозь грубую ткань пиджака или пальто. Значит, мальчишка был в банде, которую учит опытный щипач, и из него готовили карманника. Пальцы были хорошо отполированы — значит, этим делом занимался минимум год.

— Это очень ценная информация, спасибо, — Сосновский искренне поблагодарил врача.

— Пожалуйста! — усмехнулся тот. — Только как это вам поможет? В среде криминала так не убивают своих. Это мог быть кто угодно! Мальчишка случайно напоролся на маньяка, а искать случайного психа — все равно что иголку в стогу сена! Так что не завидую я вам.

— Но это пока первая смерть, — задумался Володя.

— Будет еще, — убежденно сказал врач, — попомните мои слова — будут еще смерти, и не одна. У психа этого обострение, по-видимому. Он уже вкусил крови и будет убивать дальше. Но для вас это, может, и плюс. Сможете скорее его поймать.

Машина медленно катилась по ухабам разбитых дорог за Пересыпью. Пожилой шофер время от времени чертыхался сквозь зубы, потому что часто проехать не было никакой возможности, попадались просто несусветные рытвины и ухабы. Но они все-таки умудрялись продолжать путь. Володя вводил Савку в курс дела. А Сашко Алексеенко, который решился поехать с ними в самый последний момент, методично поправлял Володю, если уж его заносило в совсем фантастические дебри.

— Так и получилось, что обнаружил труп местный житель дед Михей, — продолжал Володя свой рассказ, — он вошел туда внутрь, в заброшенный дом.

— В пещерный, — поправил Сашко.

— Ну да, пещерный, — раздраженно согласился Володя, который не терпел, когда его поправляли, — и увидел труп. Мальчик был подвешен на руках к выступу в каменной стене — руки его стянули веревкой и подвесили. Когда-то там балка была, а потом сломалась.

— А почему этот дед полез в заброшенный пещерный дом? — Савка соображал быстро и был не так прост, как казалось.

— Из-за башмачка! — ответил Сашко.

— Какого башмачка? — моргнул Савка.

— В груду камней перед домом убийца подбросил красный башмачок, очень яркого цвета, — пояснил Володя, — совсем на ребенка крошечного, до трех лет.

— То есть не мальчишки этого был башмак?

— Чем слушаешь? — рассердился Володя. — Убитому 12 лет. А башмачок на малыша! Убийца специально подбросил его к месту убийства.

— А зачем такое? — опешил Савка.

— Псих, — коротко отрезал Сашко, — психи и не такое вытворяют! Больной он...

— Ищут фабрику, может, магазин? Откуда башмачок? — Володя повернулся к Сашку.

— Ищут, — кивнул тот. — Две уже проверили здесь, в Одессе, и одну в Николаеве. Такие там не шьют. Говорят, это кустарная обувь. Какая-то артель делает, местное производство. Ручная работа. Сейчас проверяют всех.

— Значит, башмачок — удовольствие не из дешевых! Стоит дорого, — задумался Володя, — и один, естественно, не покупают. Есть парный. Плохо. Будет еще труп. А вещи мальчика?

— Вещи обнаружены не были. Все тщательно обыскали. Ни обуви, ни вещей. Ничего.

— Красные башмачки девочкам покупают, — вмешался Савка.

— Верно, — кивнул Володя, — девочкам. Это намек на изнасилование, ведь так использовал его убийца... В этом есть зловещий, извращенный, но смысл.

По лицу Савки Сосновский видел, что ему страшно хочется перекреститься. Но он не посмел.

— Обыск у этого деда Михея проводили, — сказал Сашко, — тот еще фрукт. Снасти браконьеров прячет. Но ничего не нашли.