Копи Хаджибейского лимана

Были распространены и случаи с банковскими кредитами. В пределах Украины была арестована группа из 9 человек. Они якобы открыли Восточное торгово-промышленное общество. Ушлые дельцы в каждом крупном городе умудрялись набрать кредитов от Госбанка, после чего быстро исчезали. Ловили их три года. Ущерб превысил 6 миллиардов советских рублей.

Трое руководителей группировки были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Остальные шестеро получили серьезные сроки — от 7 до 12 лет.

Это был первый случай, когда за финансовые аферы суд приговорил к расстрелу. Но после этого расстрельные приговоры стали выносить достаточно часто.

Однако и это не помогло: количество мошенников продолжало увеличиваться, несмотря на такие суровые меры. Ведь очень многим удавалось выйти сухими из воды.

Во второй половине 20-х годов стало понятно, что советское руководство взяло курс на свертывание нэпа. Ужесточились не только меры борьбы. Стала расти налоговая нагрузка на предпринимателей: уже в 1926—1927 годах размер налогов, уплачиваемых частниками, в полтора раза превысил кооперативные платежи. И ровно в четыре раза превышал платежи госпредприятий.

Кроме того, госпредприятия стали получать серьезные льготы. Они в первую очередь обеспечивались заказами, имея в заказах приоритет — в отличие от прошлых лет, когда частные предприятия имели равные права и возможности и могли конкурировать за заказ. Государство изменило правила игры. И стало понятно, что нэп в стране продержится недолго.

Однако новому возникшему классу это не мешало стараться урвать побольше и жить так, словно сегодня их последний день.

Таня решительно постучала каблучками по плитам двора, повернула налево и покрутила кнопку звонка. Раздалось новомодное «кваканье» — свидетельство того, что в обувной артели «Единение» на Екатерининской дела идут отлично.

В модном платье с хвостом, с ярким макияжем Таня была похожа на преуспевающую нэпманшу. Именно в таком виде она попыталась явиться в артель во второй раз — в роли владелицы детского магазина. Для закупки товара — детских башмачков.

Дверь распахнулась, на пороге возникла молодая наглая девица. Таня сообщила, что договаривалась о встрече, а дальше прошествовала в коридор, где старуха-уборщица — толстая, неопрятная, в каком-то рванье — мыла пол. Она неуклюже, на карачках, двигалась по коридору, окуная тряпку в грязное жестяное ведро, и что-то злобно бурчала себе под нос.

Уборщица была такой объемной, что пройти мимо не было никакой возможности. Таня и девица остановились, ожидая, что их пропустят. Уборщица обернулась. И Таня ухватилась за стену, чтобы не упасть: на нее смотрела злобная купчиха со Старо-конки, у которой Таня в свои 18 лет стирала белье!

Купчиха выгнала ее за то, что Таня нехорошо отозвалась о старом греке, одной из жертв Людоеда. Чтобы не умереть с голоду и спасти бабушку, купить ей лекарства, Таня стала хипишницей и вошла в преступный мир. И вот теперь это злобное существо уставилось прямо на нее!

Как же потрепала купчиху жизнь! Она смела, как вихрем, мужа, богатство, положение в обществе, закрутила, завертела и бросила уборщицей в вонючий коридор нэпманской артели, где нельзя было испытывать ничего, кроме ненависти и злобы.

Несмотря на то что Таня обрезала волосы, купчиха узнала ее без труда. В глазах ее мелькнуло злорадство. Грязная тряпка шлепнулась на пол.

— Ты, что ли, сучка Алмазова? Вот ты теперь какая, холера крашеная? Ты вроде с ворами связалась, люди говорили! Теперь сюда пришла воровать?!

— Простите... Разве мы знакомы? — Таня держалась изо всех сил.

— Я тебя и в аду узнаю! — взвизгнула уборщица и, обернувшись к девице, завопила: — Воровка это!

— Эта женщина сумасшедшая, — холодно произнесла Таня. — У вас ко всем крупным клиентам так относятся?

Девица злобно цыкнула на бывшую купчиху. Та замолчала и, тяжело переваливаясь, потащилась вдоль коридора.

— Простите, я документы в машине забыла. Расценки, — Таня повернулась к девице, — сейчас принесу.

И, метнувшись по коридору, выскользнула в двери. И так же бегом помчалась по Екатерининской.

Такого провала Таня не помнила давно! Путь в артель был окончательно закрыт. Как до купчихи дошли слухи о ее воровском прошлом? Оказывается, она следила за ней! Вот уже воистину Одесса — большая деревня. Таня с горечью убедилась в правдивости этой поговорки. Теперь у нее оставался только один путь.

За всю историю налетов банды Кагула этот оказался худшим. И дело было не в том, что пришлось действовать без четко продуманного плана. И даже не в том, что Тане было очень сложно объяснить Кагулу, почему нужно грабить именно обувную артель.

А в том, что Таня впервые отправилась в налет, преследуя свои личные цели, о которых не считала нужным поставить в известность Кагула. Ее не интересовали деньги, а потому налет оказался подготовлен плохо.

Все началось с того, что двоих людей, стоящих на шухере во дворе, засекли. Какая-то старуха вдруг высунулась в окно и принялась выспрашивать: а что вы здесь делаете, а зачем?