Копи Царя Соломона. Сценарий романа

Мужчины ходят у стены, меряют что-то сантиметром складным, ошалевшего главу республики толкают, не замечают практически – только если бросить какой-то вопрос, обвинение или ничего не значащую фразу, – и он на наших глазах становится еще меньше. Он похож на президента Медведева, к которому за полгода до окончания полномочий зашел премьер Путин и стал измерять кабинет для будущего переустройства и новой меблировки.

– Товарищи… – растерянно говорит он.

Хроника съезда в СССР, на трибуне выступает Брежнев (не маразматический поздний Брежнев, а еще молодой, хищный и опасный – вся сцена, как и предыдущие, напоминает нам о том, что номенклатура СССР была опасна, как банда гангстеров, это не были лохи из анекдотов про колбасу и партбилет, а если вы в это не верите, то почему они поставили вас раком, а не вы их? – В. Л.).

Крупно – понурый человечек в кресле. Он выглядит как человек в опале. Хроника перемежается с крупными планами растерянного мужчины, который умудряется – оставаясь в одном кресле, извертеться как уж на сковородке.

…камера отца Натальи. Грохот дверей. В проеме стоят двое мужчин в форме. Отец Натальи бледнеет. На лбу крупно показаны капельки пота.

Салон автомобиля. Лоринков глядит расширенными глазами на Наталью. Крупно – глаза. Крупно – глаза отца Натальи, который идет по коридору – желательно, чтобы он был застелен ковролином зеленого цвета, – и под руки его держат люди в форме.

Маленькая комнатка. Крупно – шероховатый цемент. Лицо отца Натальи. Снова стена.

На стене – безо всякого звука – появляются красные брызги.

Камеры медленно сползает вниз, упираясь в пол. Затемнение.

Темная ночь, две фигуры в свете фонаря. Наталья плачет, Лоринков неловко гладит ее по спине, дорога пустая. Все еще обнимая девушку, он поворачивает ее, и идет с ней в сторону ближайшего дома. Стук в ворота, лай собаки. Пауза, дверь открывается, мы видим типичного сельского молдаванина – добряка, любителя выпить, полного, глаза веселые. Лоринков и Наталья стоят несколько минут – из-за шума ветра мы не слышим разговора – после чего заходят.

Ворота закрываются.

***

Комната с узкими цветастыми коврами.

Камера все показывает медленно, взглядом уставшего человека, который думал уже было, что переночует в поле, но чудом попал к людям.

Наталья, – жалкая, с красным носом и глазами, выглядит отвратительно, как и все женщины, которые плакали, – сидит на кровати, пьет чай из большой кружки. На стене – традиционный набор. Фотографии, вымпелы, значки, и – примета охотника – ружье. Лоринков сидит у печки, греет ноги. Хозяина нет, – можно показать, как он бредет по двору к подвалу с кувшином, – и возле Натальи стоит крестьянка лет 65, глаза добрые, красивые, хоть и морщинистые, а вообще она, конечно, некрасивая (красивых пожилых крестьянок не бывает, поишачьте на земле 50 лет, и я на вас погляжу – прим. В. Л.).Стоит пригорюнившись. Ловит взгляд Натальи, говорит:

– Побил, небось?

– Извините, я не говорю по-румынски, – говорит Наталья.

Дальше разговор так и идет: Наталья на английском, бабуська – на румынском.

– Ну ничего, значит доля такая твоя, терпеть, – говорит старушка.

– Извините, я вас не понимаю, – говорит, улыбнувшись, Наталья.

– Мой тоже, бывало, выпьет, я его пилю, пилю, – говорит старушка, усевшись на край постели.

– А он бедняга, как не выдержит, да как даст мне в ухо, – говорит старушка, показывая на ухо.

– Говорить громче? – говорит Наталья.

– Но я же все равно говорю по-английски, – говорит она.

– Вот я и говорю, терпеть надо, – говорит старушка.

– Доля наша женская, обычная, – говорит она.

– Эх, сколько глупостей по молодости делаешь, – говорит она.

– Эвон, знать бы все с молодости, умнее бы была, по-другому бы себя вела, – говорит она.

– Да, конечно, – говорит Наталья.

Треск пламени. Лоринков, улыбаясь, слушает этот удивительный диалог. Наталья, как типичная американка, не выдерживает молчания. Говорит:

– Здесь очень мило, классно, – говорит она, выговаривая слова отчетливо, как если бы это что-то меняло.

– Ну а что делать, ты в церковь сходи, поплачь, легче-то и станет, – говорит старушка.

– Вы давно здесь живете? – говорит Наталья, показывая рукой на дом.

– Да, богатый, – говорит старушка, – всей семьей строили.

– Ну так и ты заканчивай по дорогам-то шляться, – говорит она.

– Замуж выходи, да стройте дом, – говорит она.

– Кольца-то не вижу, – говорит она.

– Главное это СЕМЬЯ, – говорит она.

– Мы в браке уже 50 лет и мы счастливы! – говорит она.

Показывает руку с обручальным – как в Молдавии положено, массивным и огромным просто, – кольцом. Это Наталье понятно, она смотрит на свою руку без кольца и пожимает плечами. Старушка осуждающе качает головой.