Копи царицы Савской

Андре возмутился таким произволом и грудью встал на защиту «африканских трофеев», с большим трудом и риском для жизни доставленных им в Москву. Жена рыдала, умоляя его не губить их брака и послушаться советов батюшки. Но муж остался непреклонным. Священник почитал молитвы, помахал кадилом и, крайне раздраженный, выпил за обедом чуть ли не штоф водки. После его ухода между супругами произошла грубая ссора.

В результате этой ссоры Андре согласился снять «идолов» в обмен на разъезд.

– Ты останешься жить здесь, в доме, – сказал он жене. – А я хочу побыть один, успокоиться... подышать деревенским воздухом. Для моих нервов тишина и уединение – целебный бальзам. А там, глядишь, вернусь и детишек заведем.

– Мы же спим в разных постелях... – всхлипывала та.

– Будут тебе детишки... дай только срок.

Услышав сии сладкие обещания, жена не стала чинить препятствий к его отъезду. На деньги из ее приданого Андре купил домик в подмосковном сельце, обустроил его по-барски и уехал туда, забрав с собой «непотребные рожи». Жизнь в глуши показалась ему раем. Никто не мешал сидеть за чтением, никто не подглядывал, чем он занимается. Никто не приставал с глупыми речами. Он привез с собою ящик книг, где так или иначе упоминалась царица Савская, и углубился в дальнейшее изучение сей мифической личности...

Жена регулярно получала от него письма и с нетерпением ждала возвращения блудного мужа.

Андре в своем рвении постичь ускользающую тайну дошел до опасного предела. В его душе разыгрывалась нешуточная драма. Божественное боролось в нем с демоническим, которое пробуждалось при созерцании золотой пластинки. Тут же в деревянную горницу являлся Мануэль, тянул руки к изображению царицы... требовал «свою долю» от африканской добычи. Андре приходил в ярость.

– Какая еще доля? – негодовал он. – Не разрежу же я сие диво дивное надвое?

– А ты разрежь! Разрежь! – не отступал Мануэль.Кровь сильнее струилась по его лицу, брызгала на Андре, и тому приходилось потом долго плескаться в тазике, смывая с кожи отвратительные бурые пятна.

Крестьянка, которая прислуживала барину, заметила, что тот часто разговаривает сам с собой. Ее это пугало. Боялась она и черных чудовищ на стенах, но терпела. Однажды она все-таки не выдержала и пожаловалась дьякону. Тот нагрянул к Андре, разругался с ним в пух и прах, напророчил всяческих бед и напастей и поклялся, что больше в этом «нечистом» доме ноги его не будет.