Копи царицы Савской

– Бог мой! Вам удалось развлечь меня! Зебрович – адепт каббалы... интересно... м-да... А его жена?

– Про жену мне ничего не известно.

Начальник охраны нервно расхохотался. Он смеялся и не мог остановиться. Слезы текли из его глаз, скулы болели.

Колбин обиженно сопел. Ему было неловко, и в то же время он испытывал облегчение. По крайней мере, Лавров перестал обвинять его во всех смертных грехах и грозить ославить на всю столицу в масс-медиа.

– Но почему... – От смеха начальник охраны не мог толком говорить, – почему именно... в Прокудинке? Ха-ха! В доме Нефедовых? Ха-ха-ха!

Колбин налил себе воды в стакан, глотнул и придвинул графин Лаврову.

– Выпей... и успокойся, Рома. Здесь нет ничего смешного, уверяю тебя. Ты не задумывался, почему один бьется как рыба об лед, а другому все само течет в руки?

– Вы намекаете... намекаете... что Зебрович... продал душу дьяволу? Ох-ха-ха-ха!

Лавров вытирал слезы и глотал воду. Слышала бы это Глория!

– Не упоминай дьявола всуе, Рома. Каббала, да будет тебе известно, толкует Священное Писание... и постигает неизреченное имя Создателя...

– С каких пор вы стали исповедовать каббалу, милейший Петр Ильич?

– Не так давно.

Колбин перестал нервничать и обрел душевное равновесие. В отличие от начальника охраны, который выглядел обескураженным.

– Вы надеетесь... добиться успеха в бизнесе при помощи... заклинаний? Для этого вы вызывали царицу Савскую?

– Получалось же у Зебровича, – постукивая пальцами по столу, ответил новый глава компании. – Почему бы мне не попробовать? Это ведь не противозаконно?

– С чего вы взяли... будто Зебрович...

– Он сам признался! Поведал мне свой секрет... будучи в сильном подпитии. Всему виной – его любимое виски. Я добавил туда немного клофелину, совсем капельку... чтобы Анатолий, не дай бог, не вырубился. И он не вырубился! Просто у него развязался язык... и он выболтал тайну... а потом уснул и все забыл. С кем говорил, о чем... А я запомнил! Намотал на ус. Я нарочно раскрутил его на разговор... Давно пора было вывести его на чистую воду. Чтобы грести деньги лопатой, не надо быть семи пядей во лбу! Я гораздо умнее, образованнее Зебровича, а ходил у него в подручных. Обидно, Рома! Ох и обидно!

Лавров слушал Колбина, как слушают неизлечимо больного человека. Не скажешь же ему прямо, что надежды на выздоровление нет.

– В чем, по-вашему, секрет Зебровича? – спросил Лавров. – В заклинаниях? В помощи мифической царицы Савской? Кажется, они с царем Соломоном были сказочно богаты. Золотые копи... Да? Алмазные россыпи? Сокровища знойных пустынь? Вы не в своем уме, Колбин. Вы больны!

– Если я болен... то Зебрович тоже был безумцем. Он признался, что ему содействует сама царица Савская! Что они с другом... с тем самым Павлом Нефедовым, который потом утонул... что они научились призывать ее, пользоваться ее силой. В том доме, в Прокудинке, раньше жил путешественник, некий Андрей Карякин. Он побывал в Африке и привез оттуда колдовские амулеты! Ты только что упомянул, Рома, про копи царя Соломона... Были такие копи! Про них в Библии написано. А эта книга не врет! Так вот... Карякин, по слухам, искал те копи... а нашел ли, нет ли – про то неведомо. Однако привез он из Африки дивные штуковины... из-за которых его убили.

– Кто?

– Религиозные фанатики! Или грабители...

– Это вам тоже Зебрович поведал?

– Да... они с другом втихаря разузнавали, что за люди жили на том месте раньше... И обнаружилось много интересного. А с чего у них любопытство взыграло, черт его знает!

«Явно неспроста, – подумал Лавров. – Не таким человеком был Зебрович, чтобы без повода справки наводить. Он без причины шагу бы лишнего не сделал».

– ...но я на веру его слова не принял... все перепроверил, лично, – донеслись до него слова Колбина. – Не поленился, съездил в архив, заплатил кому надо. Знаешь, Рома, – все подтвердилось! Жил в Прокудинке на том самом месте, где сейчас стоит дом Нефедовых, путешественник Карякин, а после него – обрусевший немец Роберт Маух, врач по образованию. Карякин несколько лет провел в Африке, изучал культуру Черного континента... а Маух называл себя дальним родственником знаменитого Карла Мауха.

Колбин оседлал своего конька. Вести интеллектуальные беседы у него получалось гораздо лучше, чем заниматься бизнесом. Тут он блистал, тогда как на коммерческом поприще выглядел бледно.

Лавров не имел столь широкого кругозора и ловко подвешенного языка и вынужден был задавать вопросы:

– Чем же был знаменит Карл Маух?

– Один англичанин, охотник на слонов, в долине реки Лимпопо наткнулся на загадочные каменные сооружения. Геолог Маух прошел по его следам и обнаружил грандиозные развалины, которые почему-то назвал «дворцом царицы Савской», и остатки древних рудников. Открытие Мауха произвело фурор и породило волну «золотой лихорадки». Кстати, записки Мауха послужили основой для популярного романа Хаггарда «Копи царя Соломона». Читал?

– В детстве.

– Ну, тогда ты в курсе, – кивнул Колбин. – Записки Мауха датированы 1872 годом, если я не ошибаюсь, а роман вышел в 1885 году.