Копи царицы Савской

Он сыпал датами, которые Лавров ненавидел со школы. Это отразилось на его лице, и Колбин ехидно спросил:

– Я не очень утомляю тебя подробностями, Рома?

– Нет-нет, что вы, Петр Ильич... я весь внимание...

– Так вот, состоял ли доктор Роберт Маух на самом деле в родстве с геологом Карлом Маухом, доподлинно неизвестно. Однако сам он считал себя потомком последнего и весьма этим гордился.

– А где эти руины находятся?

– На территории современного Зимбабве. Хочешь съездить, Рома?

– Н-нет... просто любопытно...

– Слушай дальше. По свидетельствам людей из окружения доктора Мауха, тот был помешан на древностях, просто сдвинулся на этой почве. Он вбил себе в голову, что Карякин привез из долины Лимпопо какой-то бесценный фетиш[8]... и лез из кожи вон, чтобы насобирать денег и выкупить у вдовы путешественника домик в Прокудинке. Наделал долгов, но выкупил! При помощи этого фетиша, якобы спрятанного Карякиным в доме или в саду, обедневший немец надеялся разбогатеть. Однако он не учел, что неосторожное отношение ко всякому таинству может быть опасно... и погиб. В дом ударила молния и сожгла Мауха вместе со всеми книгами, оставшимися от Карякина...

Колбин разговорился. Из него уже не нужно было вытягивать каждое слово клещами.

– Зебрович невзначай выдал мне тайну своего невероятного везения! – торжественно провозгласил он. – Сила фетиша, закопанного на территории дачи в Прокудинке, которая принадлежала его другу, начинала действовать только после специального обряда! Этот обряд был описан Карякиным в сгоревших тетрадях, заимствован доктором Маухом и дошел до наших дней...

– Каким образом?

– В устном предании. Если Карякин где-то раздобыл процедуру проведения обряда, то любой человек, задавшись целью, может сделать то же. Каббалистическая традиция предполагает устный способ передачи сокровенных знаний, дабы утаить их от непосвященных...

– Вы имеете в виду... заклинания?

Лавров вспомнил процедуру «вызова царицы Савской» и улыбнулся. Это ничуть не смутило Колбина.

– Да, мой дорогой, – подтвердил он. – В заклинаниях главное – не набор слов, не форма, а целесообразное употребление неизреченных имен Божиих... которые и творят чудеса! Буквы и имена библейские есть мистический код...

– С ума сойти! – вырвалось у Лаврова.

Колбин запнулся и залился краской. Этот молокосос подтрунивает над ним. А он-то разоткровенничался...

Начальник охраны уловил перемену в его настроении и примирительно спросил:

– Кто же поведал вам, Петр Ильич, таинство каббалистического обряда?

– Он записан... – нехотя буркнул тот. – Существует литература по каббале, которая вполне доступна. Если поменять местами буквы в текстах Священного Писания или подставить их числовое значение, то открываются потрясающие вещи...

Лавров терпеливо выслушал страстный монолог Колбина.

– Раньше я не замечал у вас тяги к магии, – сказал он, когда собеседник выдохся и замолчал. – Тем более не ожидал, что вы начнете практиковать.

– Я сам от себя не ожидал. Обстоятельства порой вынуждают на крайние меры. Когда Зебрович погиб, я понял, что остался один на один с компанией... с партнерами, с банками, кредитами... о, черт! Тебе не хуже меня это известно, Рома! Я схватился за соломинку, как утопающий. Вспомнил признания Анатолия и решил прибегнуть к помощи высших сил...

– Ну и как? Получилось?

– Какое там! – махнул рукой Колбин. – Сначала любопытная старуха помешала... Я только произнес первые слова, и тут появилось ее лицо в окне... Она прилипла к самому стеклу, так, что нос расплющился... О, что за зрелище! Жуть!

Лавров опять прыснул со смеху.

– Вы приняли ее за царицу Савскую?

– Только в первый момент... Потом я сообразил, что кто-то подглядывает, накинул на себя одежду и выскочил во двор. Я уже говорил, бабка лежала у стены в траве... Я не сразу ее узнал...

– Вам можно инкриминировать неоказание помощи, – безжалостно заявил Лавров. – Вы оставили беспомощного человека умирать.

Колбин, по-видимому, заново переживал те драматические минуты.

– Меня такой ужас обуял... Представь себе, Рома, ночь... пустой дом... тишина... я призываю неведомые силы... В тот момент я был уверен, что меня постигла кара Господня! За колдовство! Когда я увидел лежащую в траве старуху, у меня ноги подкосились от страха. Чего я только не передумал! Сотня мыслей пронеслась в моей голове... Я вспомнил о проклятии, тяготевшем над этим домом, о злом духе, который в нем поселился... Вспомнил, чем кончили Карякин, Маух, Павел Нефедов и сам Зебрович... Мне показалось, что пришел мой последний час! В темноте будто бы кто-то прятался, в саду трещали ветки... Каждое дерево, каждый куст приобретали зловещие очертания... В общем, я опомнился и пришел в себя только у речки, окунувшись в холодную воду...

У Колбина весьма натурально стучали зубы. Он побледнел и покрылся мурашками.