Копья и пулеметы

Теперь Эйр решил сделать из Гордона зачинщика восстания – Богл ему явно показался слишком мелкой фигурой, к тому же австралиец явно хотел раз и навсегда избавиться от беспокойного общественного деятеля, доставлявшего ему немало хлопот и после увольнения из судей…

Арестованного Гордона перевезли из столицы Кингстона в район, где было объявлено военное положение, что значительно упрощало судебные процедуры. Обвинение было шито белыми нитками – слишком много было свидетелей, что Гордона и близко не было вблизи от охваченного беспорядками района, и никаких связей его с восставшими доказать не удалось. Вообще, все обвинение основывалось на одной-единственной бумаге – показаниях некоего сомнительного типа. Тем не менее Эйр добился, что Гордона признали виновным в подстрекательстве к мятежу и повесили…

Причины мятежа, конечно же, сложнее мелкой судебной склоки. Очень уж бедно и тяжело жилось чернокожему населению. Всем заправляли белые плантаторы. Черные получили участки земли, где могли выращивать на продажу сахарный тростник, но далеко не все, да и участки были крохотными. Цены на продукты росли, на сахар – падали, так что беднякам становилось все более голодно, да и безработица была немаленькой. Вот и прорвалось…

Однако дальнейшие события оказались для крутого австралийца совершеннейшей неожиданностью. Поначалу он чувствовал себя триумфатором – министр по делам колоний похвалил его за «дух, энергию и рассудительность». Но вскоре Эйр с нешуточным ошеломлением узнал, что его временно отстраняют от должности и вызывают в Лондон, где уже создана королевская комиссия по расследованию его деятельности…

Наступали новые времена. К чести англичан надо сказать: в Англии ширился и креп не показной, а искренний либерализм. Создания комиссии по расследованию «дела Эйра» добилось то самое «Общество за отмену рабовладения в Британии и за рубежом», существовавшее до сих пор, не такое уж слабое, нашедшее поддержку и в королевском дворце, и в парламенте. Ему удалось добиться, чтобы Эйра уволили уже окончательно. Этим дело не ограничилось – был создан общественный комитет, в который вошли и знаменитые английские интеллектуалы, в том числе Чарльз Дарвин и знаменитый философ, политэконом и публицист Джон Стюарт Милль. Комитет выдвинул против Эйра четыре судебных иска, из которых главным было обвинение в соучастии в убийствах. Создалась ситуация, которую, на мой взгляд, очень метко охарактеризовал один из современных английских авторов: «Либерализм центра и расизм периферии».

Однако в защиту Эйра выступали знаменитые интеллектуалы: историк Томас Карлейль, поэт Альфред Теннисон, искусствовед, экономист, публицист, пропагандист социальных реформ Джон Рескин и Чарльз Диккенс. Да, и Диккенс тоже…

Полного торжества либерализма не получилось. Ни один из судебных исков не был удовлетворен, а Эйра тихонечко спровадили на приличную пенсию. Семижильный австралиец пережил многих своих противников, в том числе Дарвина и Милля, и умер в один год с королевой Викторией – в 1901 г., восьмидесяти шести лет от роду. Однако на Ямайке все же проведены были некоторые реформы, ограничившие прежний произвол плантаторов и обеспечившие некоторую защиту прав чернокожего населения, так что труды либералов не пропали вовсе уж зря…

Лев против льва

Вздыбленный лев (шотландского происхождения) красуется на гербе Великой Британии, Лев – давний символ эфиопских императоров. Однажды они вступили в схватку, но весьма неравную…

Выражаясь не так высокопарно, в следующем, 1866 г. вспыхнул конфликт между Англией и Эфиопией (тогда еще именовавшейся старым названием Абиссиния). Нужно признать, что виновником был исключительно абиссинский негус (император) Теодрос Второй. Признаться, толкнувшие его на это причины лично мне представляются несколько несерьезными, с признаками прямо-таки детской обиды. Однако трагедия разыгралась отнюдь не по-детски…

Негуса давненько уж огорчало, что Англия, по его мнению, не оказывает ему должного уважения, а ведь он правитель единственной христианской страны в Африке. О чем однажды и написал в министерство по делам колоний. Не получив ответа, арестовал всех англичан, вообще всех европейцев, какие нашлись в Абиссинии, и посадил под замок в горную крепость Магдала. А потом отправил туда же английскую дипломатическую миссию, прибывшую вызволять узников. Называя вещи своими именами, феодальный царек чудил (Абиссиния тогда пребывала в натуральнейшем феодализме). Нужно сказать, что обращение с заключенными было вполне сносное – как-никак эфиопы были христианами, принявшими крещение на несколько столетий раньше Руси и европейских государств.

Королева Виктория отправила негусу письмо с просьбой освободить пленников. На сей раз промолчал негус, и англичане стали готовить военную экспедицию.