Копья и пулеметы

Уже в 1800 г. правительство Питта протащило через парламент два так называемых «Акта об объединениях». Любому рабочему под страхом тюремного заключения или отправки в работный дом запрещалось объединяться с «братьями по классу» и выдвигать какие бы то ни было требования о повышении зарплаты, улучшении условий труда, сокращении рабочего дня. При этом уличенные в подобном не имели права на юридическую защиту и апелляцию. Ну а чтобы показать себя беспристрастными, авторы «Актов» объявили незаконными и созданные к тому времени профсоюзы предпринимателей, но на деле не обращали на них ни малейшего внимания.

В 1810 г. именно по этим «Актам» были приговорены к различным срокам тюремного заключения наборщики газеты «Таймс» – именно за попытку создать «незаконное объединение», тред-юнион печатников…

Рабочие союзы ушли в подполье, стали обставлять свою деятельность в стиле натуральных тайных обществ со своими ритуалами и клятвами. Власти и против этого нашли оружие, но гораздо позже.

«Акты» не просуществовали и четверти века. Кампанию за их отмену возглавил в 1824 г. не политик, как следовало ожидать, а простой портной Фрэнсис Плейс. Впрочем, не такой уж и простой: как показали последующие события, мастер иглы обладал неплохими качествами опытного политика. Самородок, так сказать. Ему удалось при поддержке нескольких членов палаты общин создать при парламенте так называемый «Специальный комитет», перед которым поставили задачу изучить факторы, «оказывающие отрицательное воздействие на развитие промышленности». В число этих факторов включили и оба «Акта».

Перед комитетом выступили тщательно подобранные Плэйсом рабочие, в один голос уверявшие, что «Акты» только увеличивают вражду между рабочими и предпринимателями. А самое интересное: перед комитетом в том же духе выступили и несколько предпринимателей, тоже не вполне довольные «Актами», – из тех, кто предпочитал не идти с рабочими на конфронтацию, а кончать дело миром (наверняка и здесь не обошлось без Плейса). Кроме того, Плейс мастерски использовал сложившуюся в палате общин обстановку: большинство депутатов палаты составляли как раз «сельские джентльмены», а они городскими делами интересовались мало, да вдобавок откровенно враждебно относились к «выскочкам», как они именовали фабрикантов (подобные конфликты между земельной аристократией и промышленниками имели место не только в Англии).

Оба «Акта об объединениях» были отменены, а тред-юнионы получили право на легальное существование. Правда, победа оказалась половинчатой: тред-юнионы не получили прав юридических лиц. И не могли рассчитывать на помощь судов в случае нарушения соглашений предпринимателями. В новых законах была двойственность: рабочий имел право прекращать работу, борясь за улучшение условий труда, но его можно было все же привлечь к ответственности за «действия, препятствующие нормальному развитию промышленности». Неквалифицированные рабочие не могли рассчитывать на помощь и защиту тред-юнионов. Если при забастовке фабриканты привозили на завод штрейкбрехеров, любые действия рабочих против них считались «акцией устрашения» и опять-таки преследовались по суду.

И все же это был шаг вперед по сравнению с прошлыми временами самого неприкрытого террора против профсоюзов. Положение рабочих несколько улучшилось.

Однако в деревне все оставалось по-прежнему…

4. «Мученики из Толлпадла»

Батраки находились в гораздо более худшем положении: у них, в отличие от рабочих, не было поддержки городских реформаторов и части газет, не было сильных лидеров, подобных Плейсу, не было ярких ораторов. Да и грамотность была гораздо ниже, чем в городах.

О том, в каких условиях жили крестьяне, написал в своей книге «Сельские прогулки верхом» английский путешественник Уильям Кобетт:

«Их жилища мало чем отличаются от свинарников, и питаются они, судя по их виду, не намного лучше, чем свиньи. За всю свою жизнь я нигде и никогда не видел столь тягостного человеческого существования, как это, – нигде и никогда, даже среди свободных негров».

Однако, как учит нас Большая История на примере многих стран, даже в глуши, где крестьяне ведут чуть ли не скотский образ жизни, не так уж редко появляются самородки – потенциальные народные вожаки, способные вести за собой людей…

Наш путь – в деревушку Толлпадл, затерявшуюся среди заливных лугов и холмов графства Дорсет. Деревушка была небольшая по меркам не одной страны – всего 175 жителей, из которых половину составляли малые дети. Раньше о ней мало кто слышал за пределами графства и даже в нем самом, но весной 1834 г. ей суждено было прославиться на всю Англию…

Одним из самых уважаемых жителей деревни был 37-летний работник Джордж Лавлесс, отец троих детей. Он и оказался тем самым самородком, из которых жизнь выковывает твердых и решительных народных вожаков.