Копья и пулеметы

«Индия подвергалась вторжениям и раньше, но со стороны завоевателей, которые осели в пределах ее рубежей и становились частью ее жизни (подобно норманнам в Англии или маньчжурам в Китае). Она никогда не теряла своей независимости, никогда не была порабощена. То есть она никогда не была втянута в политическую и экономическую систему, центр тяжести которой лежал за пределами ее земли, никогда не была подчинена правящему классу, который был и оставался чуждым ей по своему происхождению и характеру».

Шелванкара удачно дополняет Неру: «Раньше любой правящий класс, пришел ли он когда-то извне или был местного происхождения, принимал структурное единство индийской социальной и экономической жизни и стремился приспособиться к ней. Он индианизировался и врастал корнями в почву страны. Новые правители были совершенно иными, их родиной была другая страна, и между ними и рядовым индийцем лежала огромная, непроходимая пропасть – различие традиций, взглядов, доходов, обычаев. Первые англичане в Индии, до некоторой степени оторванные от Англии, переняли многие индийские обычаи. Но это сближение было поверхностным, и даже от него сознательно отказались с улучшением средств сообщения между Индией и Англией. Считалось, что английский правящий класс должен поддерживать свой престиж в Индии, чуждаясь индийцев, замыкаясь в своем кругу, сторонясь их, живя в своем собственном мире. Существовало два мира – мир английских чиновников и мир миллионов индийцев, и между ними не было ничего общего, за исключением взаимной ненависти друг к другу. В прошлом народы смешивались между собой или по крайней мере находили свое место в пределах системы, части которой органически зависели друг от друга. Теперь расизм был возведен в признанный символ веры, и это усугублялось тем обстоятельством, что господствующая раса обладала политической и экономической властью, бесконтрольной и не встречавшей помех.

Мировой рынок, который создавался новым капитализмом, должен был при любых обстоятельствах повлиять на экономическую систему Индии. Самодовлеющая сельская община с ее традиционным разделением труда не могла существовать более в старой форме. Но происшедшая перемена не являлась следствием естественного развития и привела к расколу всей экономической и социальной основы индийского общества. Система, опиравшаяся на общественное одобрение и контроль и являвшаяся частью культурного наследия индийского народа, была внезапно и насильственно изменена, и была навязана другая система, управляемая извне, за пределами этого общества. Индия не вышла на мировой рынок, а превратилась в колониальный и аграрный придаток английского общественного строя».

Все верно. Есть огромная разница между завоеванием и колонизацией. Вдобавок англичане стали насаждать в Индии хлопок, как гораздо позже Хрущев – кукурузу.

Объективности ради обязательно нужно отметить, что англичане сделали две очень полезных вещи. Во-первых, покончили со зловещей сектой тугов-душителей. Это служители Кали, индийской богини смерти, самой страшной богини индийского пантеона, а он включает прямо-таки неисчислимое множество богов. Прикидываясь мирным путешественником, туг бродил по дорогам. Встретив в уединенном месте одинокого путника, в две секунды душил его специальным шнурком – принося жертву богине Кали. Англичане их выловили и уничтожили.

Англичане покончили еще с одним жутковатым обычаем, о котором нисколечко не стоит сожалеть – сати. Индуисты трупы не хоронят, а сжигают. Согласно обряду сати, на погребальный костер должна была подняться и жена покойного (сплошь и рядом гораздо моложе мужа).

Англичане и этот обычай извели совершенно. То ли байка, то ли быль: когда один из ревнителей старины запротестовал против отмены сати, ссылаясь на то, что это «старый народный обычай», британский генерал ответил:

– А у нас свой народный обычай – вешать тех, кто сжигает женщин заживо!

И начали вешать. И жечь вдов перестали.

Никак нельзя отрицать и определенный вклад англичан в развитие культуры Индии. В 1781 г. в Калькутте открыли Индусский колледж – для изучения индийцами санскрита, древнего священного языка, и Калькуттское медресе – для обучения индийских мусульман арабскому. Позже там же, в Калькутте, был открыт Колледж Бенгальского президентства, а в 1857 г. – университеты в Калькутте, Мадрасе и Бомбее.