Копия

И все же одна мысль не выходила у нее из головы. Почему доктор О’Доннелл не пришла им на помощь раньше? Почему позволила другим докторам заразить реплики ужасной болезнью? И что это за КАСЕК, где нет больничных коек, только диваны и кресла, а доктора носят джинсы, кеды и слушают по ночам громкую музыку?

После долгой паузы доктор О’Доннелл встала.

– Подожди минутку, – попросила она и выскользнула за дверь.

Через некоторое время она вернулась, держа в руках маленькую ампулу с жидкостью и шприц с длинной иглой. Лира так боялась их в Хэвене, но теперь она была очень рада видеть это в руках доктора.

– Что это? – спросила Лира.

Доктор О’Доннелл извлекла из выдвижного ящика медицинские перчатки и натянула на руки.

– Новое лекарство, – ответила она, аккуратно набирая жидкость в шприц. – Очень редкое. И очень дорогое.

– Оно поможет мне? – спросила Лира. Надежда наполнила ее, словно воздух. Казалось, она может оторваться от земли и взлететь к потолку. – Оно уничтожит все прионы?

– Как повезет, – ответила доктор. – Давай руку.

Доктор О’Доннелл предложила Ориону переночевать на диване в соседнем кабинете, который принадлежал красивой женщине по имени Анжу Пател. Но так как парень настаивал на том, чтобы спать рядом с Лирой, в конце концов они принесли в кабинет доктора О’Доннелл кушетку для него.

– Простите за крошки на подушках, – сказала Анжу, внезапно появившись в дверях. Она была одета в пижамные штаны и футболку, вывернутую наизнанку, словно собиралась в спешке. Лира слышала, как Анжу говорила доктору О’Доннелл, что уже легла спать, когда кто-то позвонил ей с новостями об Орионе и Лире.

От нового лекарства по телу Лиры разлилось приятное тепло. Она воображала, как под его натиском разрушаются прионы.

– У меня капкейки вместо кофе, – сказала Анжу. – Мне нужно съесть хоть один, чтобы пережить день. Ой, простите, а они… они меня понимают? – спросила она у доктора.

– Все мы понимаем, – ответил Орион. – Любите капкейки, да?

Его голос подействовал на Анжу странным образом. Сначала она замерла. А потом начала смеяться.

– О господи, – она смеялась до слез, хотя Лира не находила ничего забавного в их разговоре, – да. Люблю, очень люблю.

После того как доктор О’Доннелл обработала порез на лице Ориона и принесла ему лед, чтобы уменьшить отек под глазом, она отправилась на поиски анальгина и чего-то, что помогло бы ему уснуть. Анжу Пател осталась и продолжала пялиться на них. У нее были черные глаза, огромные, словно леденцы для курильщиков, которые иногда сосал Рик. И Лира внезапно испугалась, что ее затянет в них, словно воду в сток.

– Вы тоже доктор? – спросила ее Лира, во-первых, потому, что ей действительно было интересно; а во-вторых, потому, что она разлюбила тишину.

В Хэвене молчание было для реплик обязательным, оно не было их выбором.

Анжу Пател снова засмеялась.

– Господи, нет же, – ответила она. – Я даже кровь сдать не могу. Я как ребенок в этом отношении.

Лира ничего не поняла из ее слов, особенно почему кто-то не может сдать кровь. Она даже подумала, что у Анжу есть какой-то физический недостаток, не позволяющий ей это делать. – Я работаю в продажах. Занимаюсь лицензированием.

– Лицензированием? – спросил Орион. Лира тоже прежде не слышала этого слова.

Лицо Анжу изменилось.

– А вы любите задавать вопросы, да? – спросила она вместо ответа. – Вы любопытные?

Орион пожал плечами. А у Лиры снова возникло неприятное предчувствие, словно темная птица коснулась ее своим крылом.

– Если мы чего-то не знаем, – ответила она, – то спрашиваем, чтобы узнать.

Анжу удивленно кивнула, словно в этом было что-то необычное. Может, она просто была глуповата. Долгое время женщина молчала.

– Лицензирование защищает права, – наконец ответила она очень медленно. – Кто что имеет право делать. И кто чем по праву владеет.

По телу Лиры пробежал холодок. Все всегда заканчивается вопросами владения.

– Скажем, у вас есть идея, хорошая идея. И вы хотите ею поделиться. Чтобы и другие люди могли ею пользоваться. Но это была ваша идея – значит, вам полагается за нее вознаграждение.

Анжу произносила слова очень медленно. Так делали медсестры в Хэвене, если приходилось общаться с репликами напрямую. Может, это потому, что они знали про дыры, выеденные прионами в их мозгу, и наперед уже видели реплики лишенными разума, неспособными контролировать свои тела, парализованными. И мертвыми.

Но разве Анжу не знала, что доктор О’Доннелл вколола Лире новое лекарство? Что ее мозг теперь спасен?

– Вы имеете в виду деньги, – подсказал Орион.

Анжу кивнула.

– Точно. Вот об этом и заботится лицензирование. Мы лицензируем вещь, чтобы потом копировать ее, будучи уверенными, что никто не пользуется ею незаконно, бесплатно.

В этом заключалось главное правило внешнего мира: ничто и никому не должно доставаться бесплатно. За все нужно платить, так или иначе.

Ей в голову пришла кое-какая идея.

– А реплики лицензированы? – спросила Лира.

Анжу не шелохнулась, но все же Лира могла поклясться, что все ее тело от макушки до пят напряглось.

– Что ты имеешь в виду?

Она и правда туповата. Явно.