Копия

– Почему? Если они делают лекарства, чтобы лечить болезни, зачем им такая секретность? – он покачал головой. – Здесь что-то не так. Они что-то скрывают.

Лиру это раздражало. Орион видел опасность во всем и во всех. Но ему-то легко сомневаться. Ему лекарство не нужно.

Больше всего ее беспокоило то, что в глубине души она знала – он прав.

– Может, они не хотят, чтобы у них воровали, – предположила Лира. Она уже хотела рассказать ему про разговор, который подслушала ночью. Про ключ к вечной жизни, волшебный эликсир бессмертия. Но тут в комнату вошла девушка с бумажным пакетом в руках.

Лицо у нее было абсолютно круглым, а глаза казались точками от восклицательных знаков.

– Доктор О’Доннелл сказала, вы, возможно, захотите позавтракать, – девушка заметно нервничала, словно чувствовала себя не в своей тарелке.

– А где она сама? – спросила Лира.

Девушка выглядела удивленной, словно не ждала никаких вопросов.

– У нее там кое-что горит, – ответила она, и Лира нахмурилась. Девушка захихикала, догадавшись, что Лира не поняла значения ее слов. – Ну, не в прямом смысле горит. Это просто выражение такое.

– Оно означает, что у человека срочные дела, – пояснил Орион, удивив свою спутницу. – Я слышал, как Рик это говорил.

От мыслей о Рике и людях, которые его схватили, Лиру снова затошнило. Интересно, продолжали ли они по-прежнему искать ее и Ориона? И видела ли она в реальности того самого мужчину около университета или ей просто показалось? Могли ли они выследить ее в КАСЕК? Впрочем, доктор О’Доннелл ее защитит. Она обещала.

– Какие срочные дела?

Вот теперь девушка определенно нервничала.

– Доктор О’Доннелл сказала, вы должны поесть, – она не ответила на вопрос. – Я и воды вам тоже принесла.

Она водрузила бумажный пакет на холодильник и принялась копаться в нем. В какой-то момент неуклюжим движением она смахнула стоявшую рядом ампулу с остатками лекарства, которое накануне доктор О’Доннелл вколола Лире. Лира вскрикнула, и Орион нырнул за ним, но было слишком поздно.

Оно упало на пол, флакон открылся, и жидкость впиталась в ковер. Секунду Орион так и стоял с вытянутыми руками. Лиру вдруг пронзила боль, словно чем-то раскаленным обожгло легкие. На глазах выступили слезы.

Блондинка переводила недоуменный взгляд с Лиры на Ориона и обратно.

– Что? – спросила она. – Что случилось?

Она проследила за взглядом Лиры.

– О, – беззаботно воскликнула она и засмеялась, – не переживайте. Пятна не останется, – она наклонилась и подняла пустую ампулу. Лира продолжала пристально смотреть на нее. – Я хочу сказать, это просто физраствор. От воды и соли никакого вреда не будет, – терпеливо объяснила она и положила флакончик в карман.

– Она меня обманула.

Они снова остались одни. Девушка ушла, пообещав позвать доктора О’Доннелл, видимо напуганная пассивностью Лиры. Этот провал оказался хуже любого другого, ведь в этот раз она была в сознании, все понимала и все помнила. Но чувствовала, как огромные стены темноты сжимаются вокруг. Она дрожала всем телом. Голос Ориона доносился до нее издалека.

– Нам нужно уходить. Лира, послушай меня. Нужно выбираться отсюда.

– Почему она меня обманула? – Было так холодно. Руки и губы заледенели. Лира знала, что трупы коченеют. Она однажды прикасалась к мертвому телу. В тот день она обнаружила Номер Двести тридцать шесть в кровати с руками, привязанными к спинке. Реплика уже была мертва. – Какой в этом смысл?

– Смысл есть. – Орион схватил ее за плечи. – Они все лжецы, Лира. Я же тебе говорил. Все они одинаковые. Все до одного.

Не хотелось в это верить. Но когда Лира закрывала глаза, к ней возвращались старые воспоминания, которые теперь представали перед ней в новом свете. Доктор О’Доннелл всегда ругалась с доктором Саперштайном. Лира думала, это потому, что она любила их. Но если так, почему она не попыталась закончить эксперимент? Она уговорила Эмилию Хуан выступить против Бога, но сама она этого не сделала – не попыталась закрыть Хэвен.

Она просто ушла.

Ушла, чтобы заняться своими собственными экспериментами и тем, что они на самом деле творили в КАСЕК. Лицензированием. Все то время, что доктор О’Доннелл читала им книги, рассказывала о звездах, – все это было лишь экспериментом?

Может, все люди действительно одинаковые, просто им нужно разное? И все они считают себя вправе всегда получать то, что им нужно. Они все считают это своим правом от рождения.

Орион оставил Лиру наедине с ее мыслями. Он подошел к двери и подергал ручку. Закрыто. Снаружи. Он с силой пнул дверь, но Лира не обратила внимания на шум.

Доктор О’Доннелл обманула ее.

Все люди одинаковы.

Теперь им некуда идти, некуда спешить. И времени у нее не осталось. Какая разница, умирать здесь или еще где-то?

– Не нужно было нам сюда приезжать, – хрипло сказал Орион, и Лире захотелось ответить, что все в порядке. Что это уже не имеет никакого значения.

– А какой у нас был выбор? – спросила девушка. Она везде натыкалась на стены темноты, куда бы ни смотрела. – У меня не так уж много вариантов, Орион. Я умираю.

Она впервые заговорила с ним об этом открыто.