Копия жены по контракту

– Кажется, ты не совсем понимаешь суть нашей договоренности с твоим отцом, Рамиль, – старик покровительственно вздыхает, смотря исподлобья, – этот город хлебнул достаточно крови, почти утонул в ней. Ты можешь изменить это. Не гневи Аллаха, сынок, – с этими словами он прощается со мной и покидает помещение, оставляя меня наедине с клубами дурманящего дыма и бойкой шлюхой, прыгнувшей ко мне на колени, стоило Рашиду убраться восвояси.

– Такой серьезный хмурый мужчина явно нуждается в том, чтобы отвлечься, – шепчет на ухо рыжая девка и лезет мне в штаны, а я, захваченный своими думами, позволяю ей делать свое дело. Но спихиваю на пол, чтобы не прижималась ко мне, чтобы знала свое место.

Она покорно принимает свою долю, и странная мысль врывается мне в голову, когда рот шлюхи смыкается на моем члене.

Покорная шлюха. Покорная невеста. Покорная жена.

Я не хочу такого, я не желаю этого. Что эта девка на полу, вылизывающая мой член за жалкую купюру, что жена, которая может стать залогом мира, они обе являются частью денежно-договорных отношений.

Я не романтик, не ищу истинных эмоций и не верю в любовь. Но я хочу выбрать жену сам, по собственному желанию, чтобы уважать ее и иметь какое-то подобие семьи. Мою мать выдали за отца по договору родителей, у них нормальные, добрые, но такие холодные отношения, на которые я насмотрелся с детства, я не хочу ничего подобного.

Трудно сказать, чего я хочу, наверное, чего-то неуловимого, но точно не покорную жену, которая будет втайне меня ненавидеть. Мы не знаем друг друга. Может, у нас что-то и получится, но сперва нам нужно познакомиться, хотя бы пообщаться.

А вдруг она некрасива? Вдруг больна или обладает дурными привычками? Я должен увидеть и понять, что из себя представляет Лейла Заманова.

– Я тебе не нравлюсь? – рыжая девка со стеклянными глазами робко спрашивает моего мнения, сидя в коленопреклоненной позе и убирая за ухо прядь волос. Что я к ней чувствую? Да ничего. Она просто грязная шлюха. Неважно, что толкнуло ее на такой путь, она не смеет просить к себе снисходительного отношения. Она не смеет открывать рта при мне.

– Ты должна мне нравиться? – заламываю бровь и смотрю вниз, на ее ладонь, которая скользит по члену. Туда-сюда, вызывая разве что раздражение. Она мешает моим мыслям.

– Я… – облизывает губы, глаза бегают, девчонка осознала, что перешла черту, и теперь хочет взять свои слова назад. Поздно.

– Убирайся, – отталкиваю ее руку и заправляю опавший член в штаны. Мне не до плотских утех, все мои мысли захватила предстоящая встреча с невестой. – Стой! – останавливаю ее, кивая в сторону сцены, где какая-то певичка готовится дать концерт.

Из небольшого узкого отверстия в стене я не вижу ее целиком, лишь части тела. Тоненькая фигурка в блестящем платье, волосы светлые, рядом скандирует толпа, будто увидели звезду.

– О, это же сама Роксолана, певица, вы ее не знаете? – начинает тараторить девчонка, быстро вытирая губы. – Она обычно не выступает в клубах, но сегодня день рождения у одного уважаемого человека, у сына олигарха, Амира Рахимова, он пригласил ее за какую-то бешеную сумму денег…

Она вылетает из комнаты, а я следую за ней, переводя взгляд на сцену…

* * *

Воспоминания ловят в удушающий капкан. Они калечат душу. Случайная цепочка событий привела меня в тот клуб. Если бы Рашид выбрал другое место для встречи, если бы Роксолана не согласилась на концерт в клубе, если бы… если бы…

Нахожу себя пьяным, заляпанным кровью, в расстегнутой рубашке, на полу в разгромленном кабинете. Очередной приступ гнева, окончившийся хаосом. С детства меня преследовали подобные затмения. Отец водил по врачам, мать обращалась к знахаркам. Ее пугали шайтаном, вселявшимся в меня временами, а мне просто нужно было всё контролировать, добиваться своего во что бы то ни стало.

Я имел право созидать хаос, но никто не смел создавать его вокруг меня. Никто не смел указывать мне, я не выносил принуждения и не выношу.

В тот роковой день меня не пустили в гримерку звезды, которой я хотел выразить восхищение концертом, и в моей голове засела занозой мысль добиться нашей встречи.

Я пустил в ход все имеющиеся связи – и звезда сошла с Олимпа, оказавшись в моей постели, а потом я надел кольцо на палец той, которую вожделели сотни мужчин. Победа была сладкой, как мягкий, сочный абрикос, только внутри поджидала косточка с ядом.

Роксолана никогда не любила меня, с самого начала польстившись только на деньги. Сука… Продажная, как та шлюха из клуба. Все они такие. Все без исключения. Не встречал других.

Нахожу на полу валяющийся бокал, вокруг которого разлито пойло.

Ковер заляпан, пустая бутылка виски там же, рядом с бокалом. Она целая, но обо что-то я порезал руку, с пальцев продолжает капать кровь. Только я не чувствую, ничего не чувствую. Ищу мутным взглядом источник моего ранения. Сумрачный свет падает из окна, показывая всю разруху в кабинете. Перевернутый стул, брошенный в стену, поваленные на пол рамки с фотографиями, осколки стекла украшены моей кровью, фотокарточки смяты и изорваны.